Дмитрий Шестаков - Криминология

Аболиционисты регулирование преступности связывают с устранением учреждений лишения свободы. Криминологический аболиционизм имеет норвежско-датские корни. Его возникновение во второй половине 70–80-х годов связано с именами норвежских ученых Томаса Матиесена (1974, 1986) [142] Mathiesen Т. The Politics of Abolition: Essays in Political Action Theory. London, Martin Robertson, 1974. и Нильса Кристи (1976, 1981), [143] Christie N. Conflikts as Property//Britishjournal of Criminology. 1997. N17. P. 1–19. а также датских ученых Германа Бианки, Рене ван Сваанингена (1986) [144] Bianchi K, Swaaningen R., van. (Ed.) Abolitionism: Toward a Nonrepressive Approach to Crime. Amsterdam, Free University Press,1986. и Виллема де Хаана (1990). [145] Haan W., de. The Politics of Redress. Boston, Unwin Hyman, 1990.

Понятийный аппарат аболиционистской криминологии включает в себя понятия преступления, реабилитации, реабилитирующей юстиции, социального и экономического правосудия. Основополагающее понятие преступления трактуется как нежелательное явление, проблема, нуждающаяся в разрешении. [146] Lanier M., Henry S. Essential criminology. P. 287–288; Abolitionist Perspectives // Pepinsky H., Quinney R. (eds.) Criminology as Peacemaking. Bloomington, Indiana University Press, 1991. P. 183.

По мнению аболиционистов, наказание не оправдывает себя. Учреждения лишения свободы подлежат не реформированию, но полному устранению и замене общественным контролем и мерами общественного воздействия. Тюрьмы не только дискредитировали себя как инструмент регулирования преступности и предупреждения рецидива, но являют собой бесчеловечный механизм контроля за наименее продуктивными ресурсами рабочей силы. Приверженность к использованию учреждений лишения свободы является выражением духа насилия и деградации, «негативных культурных ценностей». [147] ThomasJ., BoehlefeldS. Rethinking Abolitionism: What Do We Do with Henry? Review og de Haan, The Politics of Redress // Social Justice. 1991. N 18. P. 242.

Контроль над преступностью сам по себе не должен причинять вреда. Необходима децентрализация, установление демократического общественного контроля, развитие направления реабилитации (де Хаан). [148] Haan W., de. The Politics of Redress. Boston, Unwin Hyman. Предлагается принципиально новая система «реабилитирующей юстиции». В основу ее должно быть положено социальное и экономическое правосудие с учетом интересов и потребностей как потерпевших, так и правонарушителей. Система юстиции гуманного общества должна строиться не на тюремном заключении, наказании и невнимании к жертве, а на защите и реабилитации. [149] Knopp F. Н. Community Solutions to Sexual Violence: Feminist / Knopp. 1991. P. 183.

Слабые стороны данного криминологического направления усматриваются, в том числе, и самими его представителями, в «романтическом идеализме», отсутствии практических предложений, касающихся воздействия на опасных преступников. [150] Lanier M., Henry S. Essential criminology. P. 288; Thomas J, Boehlefeld S. Op. cit. 1991.

Миротворческое направление в теории криминологии более или менее отчетливо формируется со второй половины 80-х годов XX столетия. Его видные представители – Брейсвелл, Пепински, Квини, Харрис и др.

Брейсвелл называет нижеследующие идеи миротворческой криминологии: 1) единение друг с другом и окружающим миром, потребность в примирении; 2) взаимная забота и поддержка как основной принцип исправительной политики; 3) самопознание, означающее достижение мира в самой личности. [151] Bracewell M. Peacemaking: A Missing Link in Criminology // The Criminologist. 1990. N15. P. 3–9. По мнению М. Ланье и С. Генри, теоретики миротворческой криминологии стремятся вместо войны с преступностью строить вокруг проблемы преступности мирные отношения. В миротворческой криминологии реакция общества на преступность увязывается с проблемой осознания необходимости единения всех живущих на Земле, неразрывной связи страданий человека и страданий человечества. Чтобы изменить мир, сначала мы должны измениться сами. Это не значит, что мы должны отвечать злом на зло, которое причиняют нам, либо классифицировать и исключать из общественной жизни людей, не оставляя им свободы выбора. [152] Cm.: Lanier M., Henry S. Essential criminology. P. 288.

Пепински полагает, что наказание только способствует конфликту. Вместо насилия в обществе, и без того построенном на насилии, когда общественной реакцией на насилие и конфликт является конфликт и насилие, исходящее от государства в виде уголовных санкций, таких, как смертная казнь или лишение свободы, необходимо снижение уровня насилия, реагирование на насилие посредством примирительных, посреднических мер, мирного разрешения споров. «Единственный путь к миру – это собственно мир». Отказ от насилия этот автор связывает с демократией, децентрализацией, равноправной социальной структурой. [153] Pepinsky H. Е., Quinney R. (eds). Criminology as Peacemaking. Bloomington. Indiana University Press, 1991. P. 109–110.

Харрис пишет, что необходимо отказаться от той идеи, что люди, причиняющие другим вред, увечья, должны быть исключены из всеобщих отношений взаимного уважения и взаимного участия, которые связывают всех членов общества. «Мы должны отступить от соображений о допустимости исключения человека посредством наказания, изгнания или изоляции тех, кто оказался обществу безразличен». [154] Harris К. M. Moving into the New Millennium – Toward a Feminist View of Justice // Pepinsky H. E., Quinney R. (eds). Criminology as Peacemaking. Bloomington. Indiana University Press, 1991. P. 93.

Айнштадтер и Генри выступают с идеей «социального дзюдо». Имеется в виду по аналогии с одноименным видом восточного единоборства щадящий способ защиты, основанный на парадоксе: лучшая защита – ненападение. При уклонении от противника, избежании его ударов сила нападающего может быть обращена против него самого, что ведет к нейтрализации насилия. [155] Einstadter W., Henry S. Criminological Theorie: An Analyses of Its Underlying Assumptions. Fort Worth, TX. Harcourt Brace College Publishers, 1995. P. 315.

Оценка миротворческой криминологии включила в себя признание того, что это направление переориентирует людей на альтернативы привычному им насилию. [156] DeKeseredy W. S., Schwartz M. D. Contemporary Criminology. Belmont, Wadsworth, 1996. В этом отношении она близка к концепции уменьшающих преступность человеческих ценностей. Вместе с тем отмечается, что миротворчество далеко отстоит от реальности, не дает практике рецептов решения многих проблем, в том числе путей реализации идеи «социального дзюдо». [157] Lanier M., Henry S. Essential criminology. P 289.

1. Уже в начале XIX в. в России происходит осмысление преступности и воздействия на нее.

А. Н. Радищев в труде «О законоположении» (1801–1802) обосновал необходимость подробного сбора сведений о правонарушениях, их побуждениях и причинах, о причинах незаконного осуждения. Он подробно разработал основы судебной статистики, сформулировал положение о целесообразности сравнительного изучения преступлений, их причин, характера применяемых к преступникам наказаний и их результативности как в различных частях России, так и в зарубежных странах. Радищев считал, что аксиома законотворчества – «лучше предупреждать преступления, нежели оные наказывать». Он утверждал, что закон должен прибегать к воспретительным, побуждающим и предупреждающим средствам управления поведением граждан, ставил вопрос о возможном «совершенном уничтожении» смертной казни в России, рекомендуя при решении его оценить то, каким образом имевшая место при правлении императрицы Елизаветы отмена смертной казни повлияла на преступность. [158] Радищев А. Н. О законоположении // А. Н. Радищев. Поли. собр. соч. М.; Л., 1952. С. 145–165.