Азер Мамедзаде - Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана

Халифы присутствовали на часто проводившихся в то время диспутах исламских и христианских богословов, где каждая из сторон неизменно оставалась при своем мнении. Но такие встречи имели смысл как для взаимопонимания религий, так и в качестве демонстрации веротерпимости. Зрелый Халифат пришел к толерантности даже в отношении к язычеству. В 738 г. Наср ибн-Сейяр, наместник халифа в Маверранахре, провозгласил полную амнистию отступникам от мусульманства (речь шла о язычниках, приведенных в ислам силой). Теперь они могли вернуться к прежним верованиям, не опасаясь смертной казни, которая грозила им по исламским законам. Однако большинство новообращенных мусульман возвращаться к прежним культам не пожелало, и не только из-за налоговых льгот и карьерных возможностей, которые давались принадлежностью к государственной религии, но и потому, что ислам есть единобожие, неизмеримо превосходящее язычество в духовном плане.

Что же касается христиан, то в правительственных структурах Халифата они могли занимать сколь угодно высокое положение. Христианство исповедовали один из визирей левой руки («госсекретарь») и несколько казначеев («министров финансов») мусульманской империи.

Совместное существование людей разного вероисповедания в рамках единого Халифата создало необычайную, неизвестную средневековой Европе веротерпимость. Эта веротерпимость, в частности, нашла свое выражение в том, что внутри ислама было изобретено и усердно изучалось сравнительное богословие. Прежде всего, законодательство Халифата гарантировало покровительствуемым религиям их устойчивость по отношению друг к другу: так, иудей не имел права стать христианином, и наоборот: ни один христианин или иудей не мог наследовать имущество иудея, и наоборот: ни один христианин или иудей не мог быть наследником имущества мусульманина, однако и мусульманин не имел права стать наследником христианина или иудея. В 311/923 г. халиф даже издал приказ, согласно которому имущество христианина или иудея, не имевшего наследников, отходило в пользу общины умершего, в то время как наследство мусульманина принадлежало казне.

В дела отправления религиозных культов правительство не вмешивалось, предоставляя покровительствуемым возможности благоприятного развития. Христианские монастыри мирно развивались и расцветали, являясь крупными и богатыми собственниками земли, получая от нее всевозможную прибыль. Показательным является тот факт, что в Багдаде – столице исламского государства христианские монастыри находились почти во всех кварталах города. Даже в христианской Византийской империи официальная церковь относилась куда более враждебно к своим инакомыслящим собратьям христианам, чем ислам к покровительствуемым религиям. Предпочтение же среди всех христианских конфессий в Арабском халифате, как мы уже отмечали выше, выпало на долю несториан, поскольку те оказались ближе других к истокам мусульманства. К несторианам мусульмане относились с особым доверием. Так, благодаря перемещению центра империи на Восток, главой христианской церкви в мусульманском государстве стал несторианский католикос – глава восточных христиан, который избирался своей церковью и утверждался халифом. На протяжении ряда столетий ислам не только ничем не угрожает несторианству, но благоприятствует ему. Недаром современник арабских завоеваний, несторианский патриарх-католикос Тимофей I писал восторженно: «Арабы, которым Бог дал власть над миром в эти дни, как вы знаете, не только не противодействуют христианству, но хвалят священников и святых Господа нашего, помогают церквям и монастырям».

Патриарх яновитов также получал от правящих халифов грамоту. Исключительно привилегированным положением пользовались в Халифате христиане, бывшие нубийскими подданными. Они платили подати своему царю, который имел специальных сборщиков податей в мусульманских землях. Такое положение вещей объяснялось благодарностью мусульман за то, что правитель Нубии дал приют сподвижникам Пророка, гонимым мекканскими язычниками.

Так как мусульманское правосудие предназначалась исключительно для правоверных, то все инаковерующие были представлены своим собственным судом. Эти суды были преимущественно духовными, и владыки церкви пасли свою паству одновременно и в качестве верховных судей и многократно издавали свои своды законов. Однако покровительствуемым было дано право искать также защиту и под сенью законов мусульманского права. В мусульманской империи было огромное количество чиновников – немусульман. «Наиболее доходные места были заняты христианами и иудеями, сидевшими на них крепко и плотно, особенно среди банкиров, торговой плутократии, торговцев полотном, крупных землевладельцев и врачей» (222, с. 44). Порой в своем собственном государстве мусульмане подчинялись христианам. Часто случалось так, что от покровительствуемых зависела сохранность имущества и даже жизнь мусульман. Трудно представить подобное положение мусульман в христианских государствах. Более того, дважды на протяжении IX в. христиане были военными министрами мусульман, что обязывало правоверных подчиняться им и выполнять их приказы. Очевидно, что «Люди Писания» в исламском государстве не только имели возможность сохранять свою идентификацию, религию, культуру, язык, но и получали широчайший доступ к научным, экономическим и административным ресурсам.

На протяжении ряда столетий, в рамках единого Халифата и в условиях относительной религиозной терпимости мусульман, иудейские и христианские общины превращались в сплоченные и мощные центры социальной и гражданской активности со своими позициями и интересами, имеющими ресурсы и возможности для их отстаивания.

Наиболее показателен пример Османской Империи, формировавшейся как полиэтническое государство, где наряду с народами, исповедовавшими ислам, имелся значительный процент населения христианского и других вероисповеданий, бывшего постоянным проводником идей, чуждых исламу.

Серьезные противоречия здесь (такова была эпоха) проявлялись на религиозной основе при полном игнорировании культурных языковых и, главное, этнических особенностей. Со второй половины XV в. османская администрация делила подданных немусульман на три большие религиозные группы:

– православные христиане, называемые «рум». В эту группу входили грекоязычные народы, балканские славяне, православные арабы, валахи и грузины и т. д.;

– восточные христиане, т. е. армяне;

– иудеи, яхуди, делились на многочисленные религиозные сообщества (романиоты, караиты, сефарды, ашкенази). Здесь следовало бы отметить, что это были в основном евреи, поселившиеся здесь со времен Византии, изгнанные христианами из Испании, Португалии, Италии, Германии и Центральной Европы в конце XV в. (394, с. 96).