Азер Мамедзаде - Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана

Начавшийся упадок Османского государства (середина XVII в.) сопровождался все более возраставшим вмешательством религиозных кругов в политическую жизнь. Султанский двор в новых условиях стал чаще и шире использовать религию в качестве важнейшего средства сохранения единства и целостности империи (221, с. 56).

В эпоху правления султана Махмуда II (1808–1839 гг.) впервые зародилась концепция османского общества, основанного на гражданском равенстве мусульман с немусульманами, концепция «османизма», крамольная с точки зрения шариата. Пытаясь приостановить начавшийся распад империи, султан старался найти возможный в тех условиях компромисс, чтобы устранить углублявшиеся противоречия между мусульманскими и христианскими народами. Султан заявил, что для него религиозная принадлежность имеет значение лишь в мечети, церкви или синагоге. При нем же было отменено различие в одежде мусульман, христиан и евреев, которое строжайше соблюдалось в течение веков и за нарушение которого немусульмане строго наказывались (385, с. 81). Осуществленные им первые нововведения порывали с вековыми традициями ислама и, по словам его политических противников, угрожали извратить «мусульманскую сущность» государства и «навязать ему христианские обычаи и порядки» (86, с. 42).

Дальнейшие реформы и сдвиги в направлении европеизации Османского государства связаны с эпохой реформ – Танзимата (1839–1871 гг.). В программе одного из реформаторов Танзимата Фуад-паши был даже пункт о преобразовании медресе в светские училища. В ней говорилось и о необходимости ограничить вмешательство религиозных кругов в государственное управление (386, с. 118–126).

Альтернативой европеизации и реакцией на некоторые просчеты Танзимата в Османской империи стала идеология панисламизма, заключавшая в себе элементы религиозного реформизма. В русле панисламизма имело место консервативное течение, сторонники которого выступали против всего европейского, против всяких связей с Западом, и более умеренное, представители которого пытались доказать, что европейская наука и технологический прогресс получили первоначальный импульс от ислама, а стало быть, вполне совместимы с ним. Умеренные панисламисты призывали вернуться к первоначальному, очищенному от позднейших искажений исламу, в сфере которого считали необходимым оставить государственное управление, право, мораль, воспитание и образование молодежи (385, с. 84). Но панисламизм не мог долго противостоять ударам национально-освободительных движений народов Османской империи, в том числе и арабов.

В начале XX в., в период господства младотурок, не прекращалась борьба между сторонниками европеизации и наиболее реакционной частью улемов. Напротив, все более ожесточалась, о чем свидетельствуют следующие факты. Первый перевод Корана на турецкий язык был выполнен в 1914 г., но экземпляр перевода был конфискован до выхода книги, а дальнейшая публикация запрещена. Тем не менее, в 1916 г. все же были проведены некоторые реформы, ограничившие, и довольно заметно, сферу влияния мусульманских богословов. Это были существенные меры на пути к отделению религии от государства, поскольку они касались важнейших государственных сфер: законодательной, судебной и образования (420, с. 414–415). Но кардинальные сдвиги во всех областях жизни Турции связаны с кемалистской революцией (1918–1923 гг.). Был упразднен султанат, а затем и халифат; закрыты религиозные школы, ордены дервишей; приняты уголовный и гражданский кодексы, составленные на основе западной концепции права, ликвидированы шейх-уль-исламат и министерство вакфов, создано Управление по делам религии; в специальной поправке 1928 г. к Конституции закреплялось отделение религии от государства, отменялось положение об исламе как о государственной религии. Эти реформы, безусловно, привели к ослаблению традиционных устоев в стране с многовековым господством ислама, но полностью уничтожить его влияние на массы за столь короткий срок они не могли.

После смерти Ататюрка в 1938 г. и особенно в годы Второй мировой войны стал заметным отход от принципов кемализма, который коснулся и религиозной политики. Религия открыто стала использоваться в политической борьбе после введения в Турции в 1945 г. многопартийной системы. С приходом к власти в 1950 г. Демократическая Партия (ДП) начала проводить курс на ограничение в стране секуляризации. Учитывая новую обстановку, активизировались ранее запрещенные секты и дервишские ордена. Они начали выступать против секуляризма и влияния западной цивилизации. Религиозная пропаганда с требованием пересмотра турецкой конституции велась и в самой ДП. Вновь было введено преподавание основ ислама в школе, открыт богословский факультет при Анкарском университете и т. д.

Особенностью этого периода были попытки некоторых турецких идеологов и политических деятелей интегрировать ислам в современные формы турецкого буржуазного национализма, истолковывать сам принцип лаицизма в тоне, примирительном и совместимом с религиозной пропагандой. Они утверждали, что лаицизм не противоречит исламу, а «является необходимым элементом истинной религии и свободы совести». По их мнению, именно лаицизм способствовал осуществлению реформ в исламе, начатых при Ататюрке, т. е. «национализации религии на кемалистской основе» (385, с. 90).

Следует отметить, что применительно к Турции термин «секуляризм» и его синоним «лаицизм» означают не вполне то же самое, что подразумевается под ними в европейском истолковании. Как полагает крупнейший современный турецкий исследователь Ниязи Беркес, основной конфликт между религиозным и мирским началами, который имел место в опыте секуляризации европейских государств, не обязателен в исламском обществе, где конфликт возникает между силами традиционного уклада, стремящимися сохранить приоритет религии и религиозного закона, и силами, требующими перемен (420, с. 5–8).

Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган прокомментировал смысл этого принципа так: «Лаицизм – основа демократии и общественного порядка, а само понятие подразумевает 2 правила: первое – построение государства по светским законам, второе – равное, независимое отношение государства ко всем религиям, гарантия свободы вероисповедания. По второй статье Конституции, лаицизм – не атеизм; этот термин подразумевает свободу вероисповедания и отправления культа. Этот принцип стал одним из основополагающих при построении республики, и нам следует беречь его. Нарушение этого принципа подрывает основы республики» (231).

После военного переворота 27 мая 1960 г. влияние религиозных кругов и религиозной пропаганды вновь было несколько ограничено. В заявлении Комитета национального единства (КНЕ) от 25 июля 1960 г. говорилось, что «отныне религия перестанет быть послушным орудием в руках реакционных политиков». Был подготовлен законопроект, предусматривающий тюремное заключение сроком от одного года до пяти лет для лиц, занимающихся религиозной пропагандой в политических или личных целях. В соответствии с этим законом за короткий срок были арестованы и осуждены деятели религиозных орденов и сект «Накшбенди», «Тиджани», «Нурджлуг». Но все же руководство КНЕ не решилось восстановить чтение Корана и азана на турецком языке, введенное при Ататюрке и отмененное в послевоенные годы (385, с. 91).