Фридрих Карл фон Савиньи - Обязательственное право

По поводу изложенного коренного отношения между правилом и исключением в учении о корреальном обязательстве не безынтересно исследовать, руководились ли римские юристы в установлении такого отношения внутренними основаниями, т. е. истинными потребностями юридического института? От этого зависит решение вопроса: имеем ли мы достаточные причины довольствоваться такими же отношениями и в действующем праве, или же, напротив, не полезнее ли будет их преобразовать в принцип?

Ответ возможен только по изложении целого юридического института во всех его подробностях (ср. § 22).

Рядом с корреальным обязательством иногда представляются еще другие юридические отношения, имеющие с ним некоторые точки соприкосновения. Важнейшее из них – товарищество (Societät). Несколько корреальных верителей, также как и несколько корреальных должников, могут состоять в товариществе; подобное отношение их будет основанием для корреального обязательства. Но было бы грубым заблуждением предполагать, что все корреальные обязательства находятся в связи с товариществом. Такое мнение вполне опровергается многими текстами римского права, признающими корреальные обязательства и в связи с товариществом, и неза висимо от него [262] L. 34 pr. de receptis (4. 8); L. 3, § 3 de lib. leg. (34. 3); L. 62 pr. ad L. Falc. (35. 2); L. 10 de duob reis (45. 2); L. 71 pr. de fidej. (46. 1). Также при существовании товарищества нельзя непременно заключать о существовании корреального обязательства. L. 12 С si certum (4. 2). Оба юридические отношения совершенно независимы друг от друга, но могут быть связаны по произволу. . Если даже после рассмотрения отдельных юридических отношений окажется, что корреальное обязательство обыкновенно является в связи с товариществом и что подобная комбинация повторяется очень часто и в большей части случаев, то и это явление не дает еще нам права возводить такую комбинацию в юридическую презумпцию, а прочие случаи считать исключениями. Напротив, комбинация эта есть факт совершенно случайный, который должен быть доказан тем, кто ссылается на него в свою пользу.

Особенное отношение, по которому одно и то же обязательство лежит всецело, безраздельно на каждом из нескольких верителей или должников, представляется исключением из правила (§ 16). Изложим прежде всего источники происхождения подобного исключительного отношения.

Источники эти сводятся к следующей общей точке зрения. Исключения появляются только когда лица, деятельностью которых рождается обязательство, сами их желают; без воли лиц они имеют место в одном случае, когда обязательство само по себе неделимо, и то только по отношению к совокупности должников [263] Большая часть новейших юристов думает, что корреальное отношение может возникнут в обширных размерах и помимо воли участвующих лиц вследствие предписания закона, как они выражаются. Мы уже признали такой источник возникновения по отношению к обязательству неделимому и впоследствии (§ 34) поговорим о нем подробно. По отношению к более частым случаям ненастоящего корреального обязательства, мы подтвердим это мнение в § 20, 21. (как пассивное корреальное обязательство).

Воля, обусловливающая корреальность, может выразиться в договоре, в распоряжении наследодателя (последней воле) или же в судебном решении. Договор может быть формальным, отличительное свойство которого состоит в выражении воли в особо установленной форме (стипуляция и письменный контракт), но к этой же цели ведет и всякий другой договор. Корреальность, вытекающая из договора, предполагает одинаковую волю лиц, вступивших в договор (верителя и должника). Последняя воля, в смысле источника корреальности, есть по свойству своему односторонняя, и в этом отношении аналогична с судебным решением.

Отсюда вытекают следующие возможные источники рассматриваемого нами исключения, насколько оно определяется волею участвующих лиц.

a) Стипуляция.

b) Письменный контракт (Literalcontract).

c) Прочие договоры.

d) Последняя воля.

e) Судебное решение.

Хотя первых двух источников корреальности не существует в действующем праве, тем не менее они требуют подробного изложения, без чего невозможно ясное понимание решений римского права по интересующему нас вопросу.

а. Стипуляция.

Составляя главное основание юридических отношений у римлян, стипуляция была вместе с тем и употребительнейшею формою возникновения корреальности [264] О происхождении корреального обязательства из стипуляции подробно говорит Ribbentrop, § 17. . Указанное выше отношение правила к исключению имеет значение только для стипуляции, так как главный текст, нормирующий его (§ 16, b), говорит именно о стипуляциях.

Таким образом, и здесь дело шло об истолковании выражения воли [265] L. 3 pr.; L. 4 de d. r. (45. 2). , а для этой цели не существовало твердой и исключительной формулы. Более несомненными выражениями были eos de m quinque aureos, eandem pecuniam, eadem decem spondeo [266] pr. J. de d. r. (3. 16); L. 2; L. 12, § 1 eod. (45. 2). , так как ими несомненно выражалось, что предмет обоих обязательств должен быть не только одного рода и величины, но и тем же самым (только одновременно относящимся ко многим лицам).

Одновременность операции сама по себе не рождала еще корреальности, точно так же как и неодновременность операции не исключала ее абсолютно; следовательно, небольшой промежуток времени между обеими операциями не составлял помехи для корреальности, если только они совершались в один и тот же день [267] L. 3 pr.; L. 6, § 3; L. 12 pr. de d. r. (45. 2). . Здесь необходимо сделать одно предварительное замечание, которое будет развито только впоследствии. Обязательства, возникающие из договоров, имеют отчасти самостоятельную цель, отчасти дополнительную (акцессорную), служа просто подкреплением и обеспечением другого обязательства. Последняя цель достигалась у римлян обыкновенно корреальными стипуляционными обязательствами и имела место как на стороне верителя, который подкреплял себя другим дополнительным верителем (adstipulator), так и на стороне должника (adpromissor); последнее явление было несравненно важнее и употребительнее [268] Gajus Lib. 3, § 110–117 – Adpromissores. L. 64, § 4 sol. matr. (24. 3); L. 5, § 2 de V. O. (45. 1); L. 43 de sol. (46. 3). Это лицо являлось в трех видах с весьма различными правами: sponsores, fidepromissores, fidejussores. Gajus 1, с. Но уже в юстиниановском праве уцелел только последний вид (fidejussores). . Во всех этих случаях возникало сложное юридическое отношение. Между главным и дополнительным лицом установлялось настоящее корреальное обязательство и вместе с тем еще обязательство акцессорное, так что стечение признаков того и другого мешало корреальному обязательству проявиться во всей чистоте и законченности и оно должно было подвергаться модификациям, которые, впрочем, будут изложены в подробности в другом месте, здесь же достаточно только упомянуть о них.