Дмитрий Липинский - Общая теория юридической ответственности

В отечественном законодательстве нормативно не закреплены условия, при наличии которых возможна ответственность за бездействие, их вывели теория и судебная практика. Обязанность действовать надлежащим образом может возникать в силу прямого указания закона, указания, содержащегося в ином нормативно-правовом акте (инструкции, указе и т. п.), в силу договора или предыдущего противоправного поведения субъекта.

Итак, действие – это противоправное общественно опасное проявление вовне социальной активности субъекта, влекущее неблагоприятные изменения в объекте правовой охраны. Признаками правонарушающего действия являются: общественная опасность; противоправность; социальная активность субъекта; неблагоприятные изменения в объекте правовой охраны.

Бездействие – это противоправное общественно опасное отсутствие проявления социальной активности субъекта, при условии, что он обязан был ее проявить и имел для этого реальную возможность, влекущее неблагоприятные изменения в объекте правовой охраны. Признаками правонарушающего бездействия являются: общественная опасность; противоправность; отсутствие социальной активности субъекта; наличие реальной возможности действовать соответствующим образом; неблагоприятные изменения в объекте правовой охраны.

С учетом указанного полагаем, что деяние как признак правонарушения – это общественно опасное, волевое, осознанное, противоправное поведение, влекущее неблагоприятные изменения в объекте правовой охраны и выражающееся в действии или бездействии.

Противоправность – обязательный признак правонарушения. Не любое деяние является правонарушением, а лишь то, которое нарушает норму права. Противоправность позволяет отграничивать правонарушения от нарушений иных социальных норм. Кроме того, данный признак отличает правонарушения от правомерных деяний.

Наказуемость (предусмотренность юридической ответственности) как признак правонарушения означает, что за совершение правонарушения предусмотрена юридическая ответственность. Иными словами, за любое правонарушение должна быть установлена юридическая ответственность, а в санкции правовой нормы закреплены меры государственного воздействия. Непоследовательно характеризует рассматриваемый признак Е. В. Грызунова. Она полагает, что правонарушение «влечет применение юридической ответственности». [610]Получается, что если правонарушение не влечет юридической ответственности, оно не является таковым. На первый взгляд может показаться, что автор не совсем точно изложила свою мысль, но анализ ее работы показывает, что она твердо придерживается вышеприведенной формулировки. Буквально через несколько абзацев Е. В. Грызунова опять пишет, что в качестве структурного элемента правонарушения выступает «применение юридической ответственности». [611]Между тем, как известно, привлечение к юридической ответственности связано с деятельностью компетентных органов. Поэтому, на наш взгляд, данный признак необходимо обозначать как «предусмотренность юридической ответственности», а не как «применение», ведь юридическая ответственность может быть и не применена к субъекту.

Следующий признак правонарушения – виновность. Юридическая ответственность без вины должна являться исключением и в силу своей специфики может некоторое время сохраняться в гражданском законодательстве. В данном параграфе мы подробно не останавливаемся на проблеме юридической ответственности без вины и характеристике признака виновности – она будет подробно исследована в главе о принципах юридической ответственности.

Наряду с понятием «правонарушение» существует и ряд смежных с ним: «нарушение правовых предписаний», «нормонарушение», «нарушение законодательства». М. С. Богданова отмечает, что «общепринятое понятие «правонарушение» не охватывает многих аспектов этого явления, в том числе существования нарушений правовых предписаний в отраслях, не предусматривающих штрафных санкций, а также «безвиновных» правонарушений в международном и гражданском праве. Правонарушение следует рассматривать как общественно вредное деяние (действие или бездействие), нарушившее норму права». [612]Думается, что М. С. Богданова упускает из виду ряд важных моментов. Международное право занимает особое место в правовой системе, а в общетеоретических исследованиях понятие «правонарушение» абстрагируется от особенностей правонарушений в международном праве, что в принципе свойственно для науки теории государства и права.

Обратимся теперь к так называемым «нарушениям правовых предписаний в отраслях, не предусматривающих штрафных санкций», о которых пишет М. С. Богданова. По всей видимости, речь идет о соотношении нормы права и статьи нормативно-правового акта. Известно, что санкция правовой нормы может содержаться в одном нормативно-правовом акте, а само правило поведения (диспозиция) – в другом. Таким образом, следует говорить не о нормах, в которых якобы отсутствует санкция, а о соотношении нормы права, в которой формально определено правонарушение, и статьи нормативно-правового акта.

В некоторых случаях законодатель только декларирует ответственность, не устанавливая меры наказания за правонарушения. Однако это свидетельствует лишь о несовершенстве законодательной техники и об ошибках, которые допустил законодатель при формулировании статей в нормативно-правовых актах, а значит, не дает оснований для изменения самого понятия правонарушения, выработанного в науке теории государства и права. Юридическая наука не должна «идти на поводу» у законодателя, она призвана выявлять наиболее существенные закономерности развития и функционирования права, а также ошибок, совершенных законодателем.

Во многих нормативно-правовых актах законодатель употребляет не понятие «правонарушение», а понятие «нарушение законодательства» или «нарушение». Например, ст. 281 Бюджетного кодекса РФ называется «Нарушение бюджетного законодательства», а ст. 282 – «Меры, применяемые к нарушителям бюджетного законодательства». В ФЗ РФ «О временном запрете клонирования человека» [613]употребляется понятие «нарушение», а не «правонарушение» (ст. 4). В ст. 15 ФЗ РФ «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О вынужденных переселенцах"» [614]употребляется термин «нарушение закона». Противоречивость законодательных формулировок позволила некоторым ученым утверждать, что в банковском праве существует понятие «нарушение», а не «правонарушение». [615]С такой позицией нельзя согласиться по нескольким причинам. Во-первых, выделение банковского права в качестве самостоятельной отрасли весьма спорно. Во-вторых, понятие «нарушение» может существовать одновременно с понятием «правонарушение», но будет отличаться от правонарушения одним или двумя признаками. У нарушения (в отличие от правонарушения) может отсутствовать признак общественной опасности или признак виновности. Нарушение не должно влечь применения мер юридической ответственности. В случае совершения нарушения, но не правонарушения могут применяться меры защиты. [616]Таким образом, нарушение влечет возникновение иных разновидностей охранительных правоотношений.