Николай Китаев - Неправосудные приговоры к смертной казни

Проанализировав материалы уголовного дела, можно выстроить хронологическую картину появления «признаний» обвиняемых. Вначале в качестве свидетеля допрошена Л. Н. Беляева – жена Николая Беляева. Ее показания имеют принципиальные различия с показаниями В. Н. Цуранкова. Если последний утверждал, что Беляев и Батаев вдвоем убили работника милиции в вагоне электрички, то Л. Н. Беляева на допросе указала, ссылаясь на рассказ мужа, что пистолет у милиционера забрал один Батаев, придушив потерпевшего.

Между тем никаких следов удушения при осмотре и экспертизе трупа потерпевшего выявлено не было.

Задержанный Беляев легко признался в совершении кражи вещей по сговору с Батаевым, но отрицал какую-либо осведомленность по эпизоду убийства милиционера. Однако в первой половине апреля он неожиданно дает показания о совместном с Батаевым нападении на этого потерпевшего, его убийстве и завладении табельным пистолетом Макарова.

Эти же показания Беляев повторил на очной ставке с Батаевым, который вскоре также стал признавать свое участие в совершении убийства милиционера. Правда, обвиняемые так и не могли объяснить, куда они дели орудия преступления и похищенное оружие. Но следствие уже уверилось в бесспорной виновности задержанных. Шаповаленко, арестованный как соучастник данных лиц по эпизодам краж вещей, дал показания, что видел у Беляева и Батаева два пистолета, а также знал от сообщников об убийстве ими милиционера в поезде.

В процессе следствия Батаев изъявил желание показать место совершения кражи вещей в г. Одессе и уверенно привел оперативно-следственную группу в квартиру, которую обокрал в марте. Затем Батаев заявил, что может указать место сокрытия оружия, что очень заинтересовало следователя. Во время конвоирования по улице Батаев сумел расстегнуть наручник, прикрепляющий его к сотруднику милиции, и попытался бежать. При этом он сломал руку одному из конвоиров, но был задержан. Данный эпизод еще более убедил следствие в виновности Батаева по эпизоду убийства и особой опасности его личности.

В суде Беляев объявил, что оговорил себя и Батаева вследствие незаконных методов сотрудников милиции, применявших к нему физическое насилие. Выяснилось, что при таком «воздействии» на запиравшегося Беляева ему выбили зуб, а также повредили внутренние органы, что повлекло хирургическую операцию на желудке. Батаев в судебном процессе также пояснил, что никакого нападения на сотрудника милиции с Беляевым не совершал, оговорил себя под давлением незаконных приемов органов дознания.

Московский городской суд не принял во внимание эти доводы подсудимых, как и утверждения о том, что 27 февраля – во время убийства Л. Н. Смирнова – их вообще не было в Москве. Показания свидетеля Воркуновой, подтверждавшей алиби подсудимых, суд посчитал неправдивыми.

В мае 1986 г. Московский городской суд приговорил Батаева к смертной казни, Беляева – к 15 годам лишения свободы, Шаповаленко – к 3 годам лишения свободы.

Верховный Суд РСФСР 13 октября 1986 г. рассмотрел кассационные жалобы осужденных и их защитников и отменил приговор в части, касающейся эпизода нападения на Л. Н. Смирнова. За совершение краж личного имущества Беляева осудили к 5 годам, а Шаповаленко – к 2,5 годам лишения свободы. Батаеву, кроме того, оставили эпизод попытки побега из-под стражи с насилием над конвойным, определив ему в общей сложности 7 лет лишения свободы.

Верховный Суд РСФСР в определении указал, что алиби подсудимых не опровергнуто, достоверность показаний первичных свидетелей по делу – Цуранкова и Беляевой вызывает сомнения, тщательную проверку заслуживают показания Беляева о насилии над ним со стороны оперативных работников с целью получения признания в убийстве милиционера; отсутствие орудий преступления и похищенного оружия существенно колеблет доводы следствия о виновности осужденных.

Через месяц после вынесения этого судебного определения, в г. Москве произошло вооруженное нападение на инкассаторов, которые должны были перевозить дневную выручку из крупного универмага «Молодежный». Нападавшие убили трех человек, одного ранили, захватили в инкассаторской автомашине 45-килограммовый мешок, в котором находилась треть миллиона рублей, и уехали на своем автомобиле. Однако благодаря четким и оперативным действиям сотрудников милиции автомашину с преступниками удалось перехватить. В завязавшейся перестрелке получили ранения один работник милиции и один бандит, которого сообщники увезли с собой. Поскольку его ранение было серьезным, соучастники для сохранения тайны застрелили истекавшего кровью члена банды и выбросили его тело из машины.

Еще один из нападавших, оставив мешок с похищенными деньгами, пытался спрятаться в котельной. Выстрелом из пистолета преступник тяжело ранил в живот одного из преследовавших его милиционеров, а затем покончил с собой выстрелом в рот.

Личность бандита, чей труп вытолкнули из автомобиля, установили быстро. Им оказался К. А. Голубков, в прошлом офицер КГБ. А преступник, покончивший с собой в котельной, оказался бывшим работником уголовного розыска И. О. Книгиным, уволенным из милиции по дискредитирующим основаниям. При допросе его матери выяснили, что спустя несколько часов после нападения на инкассаторов сына настойчиво разыскивал по телефону его приятель Валерий Финеев, объясняя такой повышенный интерес малозначительным предлогом. Это насторожило работников оперативно-следственной группы, тем более что В. Н. Финеев оказался также бывшим сотрудником милиции, уволенным из органов и осужденным за превышение власти и служебных полномочий.

Умело проведенный допрос доставленного в милицию Финеева позволил получить от него показания о причастности к нападению на инкассаторов еще и Евгения Субачева, замполита одной из рот военных строителей. Задержанный замполит, к удивлению следователей, рассказал не только об участии в бандитском нападении у магазина «Молодежный», но и про эпизод убийства милиционера в поезде, сопряженный с хищением оружия потерпевшего. По словам Субачева, преступление в поезде совершили Финеев и Книгин.

Задержанный Финеев первоначально не знал о гибели Книгина. Поэтому, когда его спросили, почему он скрывает случай убийства милиционера в электричке, у Финеева сложилось убеждение, что Книгин успел все рассказать следователям.

Из показаний В. Н. Финеева: «27 февраля 1985 г. Книгин предложил мне съездить к Субачеву в Одинцово. Перед поездкой у Книгина на даче в Немчиновке мы выпили. Книгин показал мне пистолет “чешска збройовка”… Кроме того, у него были кастет и нож типа “стилет”. Нож он дал мне, и я его положил в карман шубы. Возвращались от Субачева поздно. В поезде увидели милиционера и решили напасть на него, чтобы завладеть его оружием, с которым позднее собирались взять кого-нибудь из торговых работников. Книгин в то время нуждался в деньгах, и мне бы они не помешали. Вместе с Книгиным мы прошли по вагонам и нашли пустой. Я остался в одном конце его, поджидая милиционера, Книгин был в противоположном. Когда милиционер прошел мимо меня, я догнал его и ударил ножом под левую лопатку. Младший сержант повернулся ко мне, но тут же подскочил Книгин, вместе с которым мы повалили милиционера на пол, а Книгин выстрелил ему в голову из пистолета. Я вытащил из кобуры пистолет, Книгин – запасную обойму, и мы побежали к выходу. Из поезда вышли на станции Сетунь. Пистолет я передал Книгину, а нож выбросил…»