Анатолий Козлов - Понятие преступления

Исследуя мотивацию и мотивы, Н. Ф. Кузнецова приводит анкетирование экспертов по ряду вопросов и приходит к оправданному выводу, что «полного единодушия в понимании мотивации преступлений и ее классификации еще не достигнуто, хотя существуют и преобладающие мнения. Сказалась и неразработанность (курсив мой. – А. К .) данной проблематики (особенно, как отмечалось, классификации мотивов в общей психологии)». [224] Кузнецова Н. Ф . Указ. соч. С. 61–62. Указанная неразработанность проблематики будет существовать до тех пор, пока не будет преодолена «болезнь» смешения субъективного и объективного применительно к мотивам и другим элементам мотивационной сферы, поскольку данное смешение с необходимостью приводит к различному их толкованию, подчас – противоречивому, соответственно, к возникновению и существованию различных позиций, иногда – взаимоисключающих. Все это «болезнь» отсутствия единого формально-логического основания исследования мотивов и мотивации.

В психологии и других отраслях науки при исследовании мотивов и мотивации традиционно пишут о борьбе мотивов, что нам представляется неприемлемым на стадии возникновения и существования первичного мотива, поскольку мотив (и потребность, и цель) один, ему бороться не с чем, тогда как для борьбы требуется наличие хотя бы двух мотивов; откуда берется второй, пока непонятно, его, похоже, еще нет. Очевидно одно: первичный мотив выступает пока как побуждение общего характера (для достижения поставленной цели необходимо что-то предпринять, необходимо действовать в этом направлении, но что конкретно предпринять, как конкретно действовать, пока остается за пределами мотива).

Многие психологи отрицают борьбу мотивов. Так, Е. П. Ильин, анализируя позиции психологов по данному вопросу, приходит к выводу, что в человеке борются различные компоненты мотива (доводы, установки, желания, влечения), а не мотивы. [225] Ильин Е. П . Указ. соч. С. 136. При этом он опирается на позицию Н. Д. Левитова, который считал, что борются не мотивы, а человек напряженно размышляет, сопоставляя разные мотивы, он борется сам с собой. [226] Цит. по: Там же. С. 136. Едва ли данная позиция более понятна и обоснованна, нежели борьба мотивов: все равно речь идет о нескольких мотивах (правда, пока не понятно, откуда они взялись), все равно человек сопоставляет их, все равно он выбирает один из мотивов в ущерб другим, все равно этот выбор мотива происходит в борьбе с самим собой. Так почему не назвать это борьбой мотивов в сознании человека? Ничуть не лучше и позиция В. С. Мерлина, поддержанная Е. П. Ильиным, согласно которой нельзя действовать наперекор мотиву, иначе это действие становится немотивированным. [227] Там же. С. 137. Но мы говорим о нескольких мотивах, и выбор одного из них вопреки другим не означает отсутствия мотива. Правда, при этом Е. П. Ильин делает попытку заменить мотив мотиваторами, за чем, естественно, последовала борьба мотиваторов, [228] Там же. С. 136. однако она оказывается логически невыдержанной, поскольку мотиватором признаются доводы, аргументы, установки, они же признаны автором компонентами мотива. [229] Там же. Мы не готовы это принять хотя бы потому, что различные компоненты с необходимостью создают различные явления (совокупность одних – одни, набор других – другие), поэтому различные компоненты создают различные мотивы. Отсюда, если борются компоненты мотивов, естественно, борются сами мотивы, не могут элементы чего-то быть отдельными от целого. Из сказанного пока не видно места антисоциальной мотивации в той мотивационной сфере, объем которой был изложен ранее, – нет антисоциальных потребностей, нет антисоциальных целей, нет антисоциальных мотивов, разумеется, за исключением редких психопатологических.

Возможно, борьба мотивов имеет место на каком-то следующем за возникновением и существованием первичного мотива этапе развития мотивационной сферы, но до принятия решения. По некоторым существующим представлениям «принятию решения предшествует борьба мотивов». [230] Вермеш М . Основные проблемы криминологии. М., 1978. С. 147. Однако такой стадии никто не выделяет, да и выделить не может, поскольку возникновение других мотивов в таком случае не содержит под собой никакой почвы. Очень похоже на то, что борьба мотивов (если она есть) возникает на этапе принятия решения действовать, что значительно усложняет наше представление о данной стадии. Очевидно пока одно: принятие решения является неотъемлемым элементом почти любого поведения, в том числе и преступного. [231] Механизм преступного поведения. С. 124. Именно поэтому оно (принятие решения) требует детального анализа.

Сложность данного этапа, прежде всего, состоит в том, что «принятие решения» не является общенаучной категорией: если понятия «потребность», «цель», «мотив» мы можем найти в философской энциклопедии и различных словарях, то понятия «принятие решения» в них нет. В этом плане вовсе не случайно В. Н. Кудрявцев, с одной стороны, выделяя принятие решения как отдельный, самостоятельный этап развития мотивационной сферы, [232] Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 135–138. с другой – рисуя схему развития мотивационной сферы, вообще не говорит об этапе принятия решения, ограничиваясь потребностями, мотивами, целями, планами и волей, [233] Там же. С. 140. словно указанного этапа вовсе нет. В изученной нами криминологической и уголовно-правовой литературе не встретилось ясного и однозначного определения принятия решения, описываются лишь его виды, признаки, элементы. В психологии такое понятие существует и определено. Так, под принятием решения понимают «волевой акт формирования последовательности действий, ведущих к достижению цели на основе преобразования исходной информации в ситуации неопределенности». [234] Психология: Словарь. М., 1990. С. 292. Представляется, что это определение в целом дает понятную картину принятия решения: во-первых, в нем отражается субъективный характер явления («волевой акт»); во-вторых, отражается информационный базис; в-третьих, указывается задача; в-четвертых, абсолютно точно говорится о неопределенности ситуации, о необходимости выбора одного поведения из ряда возможных. Однако данное определение вызывает и сомнения, основным из которых является следующее: не сужает ли понятие принятия решения задачу формирования последовательности действий в направлении результата. Чуть выше мы уже писали о проблеме борьбы мотивов; и действительно, если до принятия решения никакой базы для появления нескольких мотивов и борьбы между ними нет, то это означает лишь одно: принятие решения включает в себя и наличие какой-то базы для появления нескольких мотивов, и появление нескольких мотивов, и борьбу мотивов, и т. д., т. е. решение проблемы лежит в рамках установления структуры принятия решения.