Анатолий Козлов - Понятие преступления

И последнее. Любое проводимое исследование должно быть относительно истинным и верным. «Обсуждения дискуссионных вопросов в практических делах, как и научные рассуждения, приводят к истинным результатам, если они проводятся с соблюдением рациональных приемов и правил аргументации». [46] Кириллов В. И., Старченко А. А . Указ. соч. С. 231. Этих правил доказывания и опровержения, выработки выводов и гипотез формальная логика знает довольно много. По ходу дальнейшего анализа уголовно-правовых явлений мы их будем применять и отдельно на них указывать. Здесь же нам представляется особенно важным пока отметить главное правило: любое исследование должно быть полным и объективным, именно поэтому формальная логика выдвигает принцип объективности исследования. Казалось бы, зачем упоминать об очевидных вещах. Увы, к сожалению, приходится говорить и о них.

Ярким примером «нового» типа исследований является работа М. Н. Становского, [47] Становский М. Н . Назначение наказания. СПб., 1999. в которой автор умудрился выбросить из исследования целый научный пласт, оказавшийся для него малоприемлемым; целую научную школу, посвященную уменьшению произвола суда, максимально возможной формализации правил назначения наказания; научную школу, идеи которой были закреплены еще в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных и Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, были продолжены в теории уголовного права Н. С. Таганцевым, А. Красовским, А. Н. Трайниным, Н. Д. Оранжиреевым, Н. Ф. Кузнецовой, Б. А. Куриновым, Г. А. Левицким, В. П. Нажимовым, Н. В. Радутной, А. Тамашем, Л. Л. Кругликовым, Д. О. Хан-Магомедовым, В. Л. Чубаревым и др.; научную школу, идеи которой все более овладевают законодателем, особенно очевидно это применительно к новому Уголовному кодексу. Именно поэтому новые инициативы законодателя в анализируемой работе оказались без надлежащего теоретического обоснования. Выбросив целый научный пласт, М. Н. Становский надеется, «что изложенные в нем (пособии. – А. К .) взгляды на проблемы применения наказания могут оказать определенную помощь в правильном формировании судебной практики (курсив мой. – А. К .)», т. е. и в будущем сохранится судебный произвол.

Если бы М. Н. Становский признавал формальную логику, он бы понял, что применяемая им тактика исследования непозволительна, а выводы его ложны. К сожалению, этим грешит не только М. Н. Становский, в уголовно-правовой литературе довольно часто умалчиваются неудобные позиции тех или иных авторов или не подвергаются критике влиятельные позиции. Разумеется, подобное неприемлемо. «Принцип объективности применительно к построению гипотезы истолковывается в двух планах: психологическом и логико-методологическом. В психологическом плане объективность означает отсутствие предвзятости, когда исследователь руководствуется интересами установления истины, а не своими субъективными склонностями, предпочтениями и желаниями… В логико-методологическом плане объективность означает всесторонность исследования», что, во-первых, требует учета всего исходного материала, а во-вторых, анализа всех возможных выводов. [48] Кириллов В. И., Старченко А. А . Указ. соч. С. 252–253. Несоблюдение указанных формально-логических правил с необходимостью влечет за собой ошибку необъективности исследования.

Многие вопросы уголовного права напрямую выводят на психологию как науку о человеке, его внутреннем мире, его отношении с окружающим миром – это возраст и вменяемость (или невменяемость) субъекта, его вина, мотивация и целеполагание деятельности, невиновное причинение вреда и ошибка в оценке окружающей среды, понимание исправления виновного и т. д. Это было отмечено достаточно давно: «Роль психологии будет особенно широка в области прикладной науки уголовного права, в области той дисциплины, в которой в зависимости от существующих потребностей приходится устанавливать принципы идеального права в смысле наибольшего соответствия его с существующими условиями, и разве можно стоять на точке зрения такого соответствия без того, чтобы не соображаться с особенностями того объекта, для которого право создается, – с психологией человека». [49] Фельдштейн Г. С. Учение о формах виновности в уголовном праве. М., 1902. С. 23. Попытка вашего покорного слуги решить сложные вопросы уголовного права, связанные с субъективным миром человека, простейшим путем отсылки к психологии оказалась неудачной, поскольку психология не дает прямого ответа на все эти вопросы. В результате автор как представитель юриспруденции, стремящейся к более или менее точному и ясному толкованию понятий, столкнулся с невообразимой путаницей в представлениях психологов о тех или иных психологических категориях. Подобное отмечалось довольно давно: «Современное состояние психологии как науки вынуждает к такому образу действий (критическому анализу психологических теорий и попыткам самому разобраться в них. – А. К .), несмотря на то, что для криминалиста было бы в высшей степени удобно заимствовать психологические данные из соответственной дисциплины в совершенно готовом виде». [50] Там же. С. 30–31. Похоже, что за прошедшее столетие в соотношении психологии и уголовного права, в их совместной деятельности по определению понятийного аппарата ничего не изменилось. Как неспециалист, не могу судить о том, насколько это отвечает интересам психологии, как юрист говорю откровенно, что подобное отношение к тем или иным понятиям не соответствует праву. Поэтому и только поэтому автор был вынужден немного коснуться психологии с тем, чтобы состыковать интересы права и психологии.

Традиционно в нашей литературе личность понимают как совокупность общественных отношений. В целом данное определение оправданно и приемлемо, поскольку отражает связи человека с окружающим миром, его деятельность в окружающей среде. Однако эти связи были бы односторонними без внутреннего восприятия человеком внешнего мира, без его отображения в сознании, без его оценки, без определения человеком своего места в окружающей среде, т. е. при определении личности очень важен ее внутренний мир, без которого личность так же невозможна, как и без связи с внешним миром.

Однако если связи с внешним миром каждого лица всегда носят объективный характер и даже при самой высокой конспирации все-таки могут быть установлены, то внутренний мир субъекта довольно часто остается непознанным. Пожалуй, основная сложность в познании личности заключается в раскрытии ее внутреннего мира. Исследованием внутренней сущности занимаются общая психология, социальная психология, психиатрия и иные отрасли науки. Естественно, для неспециалиста в данных областях возникает при исследовании масса сложностей: большой объем изучения материала, необходимый выбор приемлемой позиции, определения степени ее пригодности в данных отраслях науки и т. д. В такой ситуации оказываются единственными спасителями здравый смысл и обязательное знание правил формальной логики.