Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

В самом деле, исходя из принципа субъективного вменения (который еще никем в российском уголовном праве не отменен), мы можем инкриминировать виновному только то, на что простирался его умысел, и только в тех пределах, в которых этот умысел реализован. В нашем случае это означает: во-первых, что абсолютно недопустима оценка анализируемых действий как оконченного убийства двух потерпевших (ибо смерть второго не наступила); во-вторых, что принципиально невозможна квалификация данного преступления по совокупности как оконченного простого убийства и покушения на убийство двух лиц (поскольку обвиняемому пришлось бы дважды отвечать за одно и то же); в-третьих, что не до конца «чист» и вариант с квалификацией вышеописанных действий как только покушения на убийство двух лиц (потому что смерть одному все-таки причинена). Устаревшая позиция Верховного Суда СССР, поддержанная С. В. Бородиным, содержит в себе явную натяжку и является объективным вменением в чистом его виде. Но не выручают и новейшие рекомендации Верховного Суда РФ, поскольку и они грешат «несовместимостью» с положениями Уголовного кодекса о невозможности нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК). Где же выход?

Представляется, что квалифицировать преступление при наличии умысла на одновременное убийство двух или более лиц и лишении жизни лишь одного необходимо по направленности умысла как только по кушение на убийство двух или более лиц, не доведенное до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, т. е. по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. Эта квалификация, правильно отмечает Л. В. Иногамова-Хегай, не лишена изъяна. Она не показывает, что умысел в отношении одной жертвы был реализован полностью. Но этот изъян можно смягчить обязательным указанием в описательной части приговора на убийство одного потерпевшего. Предложенная квалификация соответствует понятию идеальной совокупности. Виновный к ответственности за преступление привлекается один раз. [179] См.: Бородин С. В . Указ. соч. С. 99.

Не может служить аргументом в этом принципиальном споре и более сложный случай из судебной практики, на который ссылался С. В. Бородин. Он полагал, что в тех ситуациях, когда одновременно совершено посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (виновный покушался на его жизнь) и убийство лица, не являющегося сотрудником такого органа, первый эпизод необходимо квалифицировать по ст. 317 УК, а второй – по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. Предложенная квалификация была бы корректной, если бы наступила и смерть сотрудника. Но поскольку он остался жив, то опять-таки нет оснований для признания всего содеянного как оконченного убийства двух или более лиц. Вменять поэтому п. «а» ч. 2 ст. 105 УК можно только со ссылкой на ст. 30 УК.

Конечно, при таком подходе мы сталкиваемся со своеобразной «недоквалификацией», так как смерть несотрудника наступила, а в правоприменительном акте она не отражена. Казалось, выходом из положения могла бы стать оценка действий убийцы еще и по ч. 1 ст. 105 УК. Но это было бы все тем же вменением дважды за одно и то же.

Остается поэтому предложенная нами квалификация. Учесть же повышенную общественную опасность виновного можно в процессе индивидуализации наказания. Тем более, что санкции ст. 105 и 317 УК предоставляют для этого все возможности.

Квалификация неоконченных множественных убийств, не охватываемых единым умыслом, будет иной. Убийство одного человека и покушение на жизнь другого потерпевшего при отсутствии единого умысла у виновного на лишение их жизни не охватывается п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. В таких случаях независимо от последовательности преступных дейст вий все содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений как оконченное убийство одного потерпевшего и покушение на убийство другого.

Убийство двух или более лиц может быть осуществлено любым способом. Однако если для причинения смерти применяется общеопасный способ , создающий угрозу для жизни многих людей, то независимо от того, наступили побочные последствия применения такого способа в виде, например, гибели людей, или нет, необходима дополнительная квалификация по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК. Если же виновный, прибегая к указанному способу, подвергал опасности жизнь только тех лиц, на убийство которых был направлен его умысел, то квалификации по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК не требуется.

Убийство двух лиц не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, если одно из убийств совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Убийство матерью новорожденной двойни (при наличии всех иных признаков преступления, предусмотренного ст. 106 УК) также не дает оснований для квалификации содеянного как квалифицированного убийства. Верховный Суд РФ разъяснил, что в подобных ситуациях конкуренция разрешается в пользу привилегированных составов. Однако, как справедливо замечено в литературе, сам по себе уголовный закон не содержит ни такого правила, ни четких оснований для него. [180] См.: Иногамова-ХегайЛ. В . Конкуренция норм уголовного права. М., 1999.С.167.–В последнее время к этой позиции стали присоединяться и другие авторы (см.: Кондрашова Т. В . Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург,2000.С.55–56; Кадников Н. Г .Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. М., 2003. С. 60).

Важное значение для квалификации множественных убийств имеет оценка юридических последствий ранее совершенного убийства. Если истек срок давности привлечения к уголовной ответственности за предыдущее убийство, то последующее убийство не может квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. В случае же рецидива (т. е. совершения убийства лицом, осужденным за ранее совершенное убийство) п. «а» ч. 2 ст. 105 УК не может инкриминироваться ни при каких обстоятельствах, в том числе и в ситуации, когда судимость за предшествующее убийство еще не снята или не погашена. В противном случае уголовная ответственность за эти убийства искусственно удваивалась бы.

Криминализация данного вида убийства в качестве квалифицированного обусловлена его повышенной общественной опасностью, заключающейся в том, что убийца, посягая на жизнь потерпевшего, одновременно причиняет вред еще одному объекту – отношениям, предоставляющим человеку возможность беспрепятственно осуществлять служебную деятельность или выполнять общественный долг.