Сергей Шоткинов - Преступность в крупных городах Восточной Сибири

Впервые уголовно-географические исследования провели французский криминолог А.-М. Герри и бельгийский социолог А.-Ж. Кетле в 1833–1835 гг. Кетле, проанализировав собранный им уголовно-статистический материал за период 1825–1830 гг., нанес на карту Франции данные о примерном распределении преступности по стране. Различия в интенсивности преступности в различных ее районах он отнес за счет неодинаковой плотности населения, разницы в уровне жизни и образования народа. [26] См.: Шнайдер Г.-Й. Указ. соч. С. 202–204.

Уголовно-экологическую школу основали американские криминологи К. Шоу и Г. Маккей в 20-30-х гг. XX в. – авторы так называемой теории «концентрических кругов», разделившие Чикаго на несколько зон по степени их криминогенности или антикриминогенности, а также виктимогенности. [27] См.: Шнайдер Г.-Й. Указ. соч. С. 204–207; Фокс В. Указ соч. С. 89–104; Шур Э. М. Указ соч. С. 149–154.

Впоследствии вопросами географии, экологии и топографии преступности занимались такие зарубежные ученые, как Т. Моррис, Г. Фелис, Р. Уайт, К. Шмид, С. Лотье, Б. Лендер, С. Куинси и т. д.

Определяя значение термина «география преступности» для нашего исследования, попробуем несколько расширить его в сравнении с определением Г. Шнайдера. Представляется возможным, используя понятие географической науки, включить в него вопросы как экологии, так и топографии преступности. Дело в том, что экология – это наука о взаимодействии человека с окружающей природной средой. Нас же этот аспект интересует в связи с влиянием последней на такое социальное явление, как преступность. Поэтому эколого-криминологические исследования вполне можно провести в рамках экономико-социальной географии. Что касается топографии, то именно в том контексте, в котором она будет использоваться нами в исследовании, точнее было бы именовать ее географией преступности в локальном смысле (в рамках города или района). Воздействие же особенностей отдельного объекта на преступность в данной работе специально исследоваться не будет. Нелишне упомянуть и о том, что, говоря о географии преступности, нами изучаются уровень, структура и динамика преступности с позиций прежде всего экономической и социальной географии и в меньшей степени – собственно географии.

Вышеизложенное дает основания определить элементы предмета географии преступности. Вот они:

1. Влияние уровня экономического развития страны (региона, административно-территориальной единицы) на преступность в лице ее статистических характеристик. Сюда относится изучение взаимодействия промышленного потенциала, уровня развитости производственных сил, существующей производственной базы, с одной стороны, и преступности – с другой.

2. Влияние особенностей социально-культурных характеристик населения страны (региона) на преступность. Сюда включаются такие показатели, как занятость населения, уровень доходов, наличие явной и латентной безработицы, [28] Не секрет, что те официальные данные о количестве безработных, которые публикуются в статистических сводках, являются далеко не полными. Уровень скрытой, так называемой латентной, безработицы намного выше. Речь идет о фактически неработающих людях, хотя они юридически не числятся безработными. Это случаи простоя предприятий, административных отпусков, нежелания самого безработного регистрироваться в качестве такового. разница в материальном положении населения («имущественное расслоение»), социальный состав, демографическая ситуация, наличие этнокоренных и этноприобретенных особенностей, традиций, обрядов, общий интеллектуальный уровень.

3. Влияние обеспеченности населения возможностями реализации естественных и конституционных прав и свобод на преступность. Здесь рассматриваются наличие и количество образовательных, культурных, бытовых, досуговых учреждений, учреждений здравоохранения и науки.

4. Влияние политико-географических факторов на преступность. Сюда относятся размеры территории страны (региона), особенности ее (его) административного деления, наличие административных границ.

5. Влияние естественно-географических факторов на преступность. Здесь анализируются минерально-сырьевые потенции страны (региона), климатические, ландшафтные особенности, особенности флоры и фауны.

Таковы составляющие предмета географии преступности. Разумеется, речь может идти о гораздо большем количестве факторов влияния географической среды на преступность. В частности, это такие уже упоминавшиеся выше направления криминологических исследований, как экология и топография преступности, сюда же можно отнести и отдельное изучение влияния геополитических, урбанистических, демографических, архитектурных, планометрических и тому подобных особенностей на показатели преступности и на саму преступность. Ибо известно, что преступность есть живой социальный организм, возникающий, развивающийся, изменяющийся, самовоспроизводящийся по своим, особым, законам. Однако законы эти не могут стать таковыми без опосредования их через окружающий мир – мир многообразный и бесконечный.

Попытаемся теперь определить географию преступности в понятийном отношении. Итак, под географией преступности(которую мы предлагаем именовать геокриминографией– в узком смысле и геокриминологией– в широком) понимается самостоятельное направление криминологической науки, изучающее влияние экономических, социальных, культурных, демографических, политических и естественно-природных особенностей страны (региона, субъекта или административно-территориальной единицы) на состояние, структуру и динамику преступности.

Вероятно, это определение не свободно от некоторых недостатков, однако, на наш взгляд, достаточно полно отражает суть географии преступности как направления именно криминологического исследования.

Обратимся теперь к методологии геокриминологических исследований.

Изучение территориальных различий преступности включает широкий спектр проблем, как уже указывалось выше.

Сам факт территориальных различий в уровне, структуре, динамике преступности не вызывает сомнений. Частично эти различия объяснимы случайными для статистических характеристик преступности обстоятельствами: неодинаковая латентность отдельных видов преступлений, большая или меньшая степень полноты учета (регистрируемости) преступлений и т. д. Однако в целом, если даже основываться только на данных о преступлениях с минимальной латентностью и в условиях, исключающих значимые колебания в степени их регистрируемости, территориальные различия эмпирически подтверждаются.