Жанна Виденькина - Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем

На наш взгляд, при совершении преступления в соучастии к ответственности следует привлекать, несомненно, всех соучастников, однако мера наказания должна была определяться степенью участия каждого лица индивидуально в совершаемом ими преступлении, а не характеристикой личностей соучастников.

В это время можно говорить о приоритете в уголовной политике теории опасного состояния личности. Как писал М. М. Исаев: «… теория соучастия Руководящих начал вполне понятна, так как 1919-й год является одним из наиболее ожесточенных этапов гражданской войны, именно поэтому личность преступника и его классовая принадлежность выдвигаются на первый план». [40] Исаев М. М. О наказуемости родственного укрывательства и недоносительства // Советское право. 1924. № 1. Впоследствии положения относительно проблем соучастия, имеющих место в Руководящих началах, были отвергнуты.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. [41] СУ РСФСР. 1922. № 15. явился первым кодифицированным актом советской эпохи. В отличие от Руководящих начал, УК 1922 г. не содержал в себе общего определения соучастия, отсутствовали в нем и упоминания об организованных проявлениях преступной активности. В Особенной части кодекса организованная деятельность упоминалась лишь в связи с контрреволюционными преступлениями и преступлениями против порядка управления. Иные проявления организованной преступной деятельности, известные дореволюционному праву, в УК 1922 г. не встречаются, если не считать содержания притонов разврата (ст. 171).

В 1924 г., в связи с образованием СССР, были приняты «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик». Что касается соучастия, то о нем упоминалось всего лишь в одной ст. 12, согласно которой «…меры социальной защиты применялись в отношении всех соучастников (подстрекателей, исполнителей, пособников) в зависимости как от степени их социальной опасности, так и от степени их участия в преступлении». [42] См.: СЗ. 1924. № 24.

Как мы видим, в Основных началах отсутствуют определения отдельных видов соучастников, что предоставило союзным республикам возможность самостоятельно решать данный вопрос. И здесь следует согласиться с М. И. Ковалевым в том, что такое положение, скорее, нельзя признать правильным, так как установление принципов уголовной ответственности за соучастие является одним из общих начал уголовного права в целом. [43] См.: Ковалев М. И. Указ. соч. С. 85.

Отсутствие точных определений в законе позволяет правоприменителю субъективно подходить к определению того или иного соучастника, а это в свою очередь приводит к нарушению принципов уголовной ответственности.

Сохранил преемственность со своим предшественником и УК РСФСР 1926 г. [44] СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600. В Общей части определялись лишь виды и пределы ответственности соучастников, а конкретные проявления организованной преступной деятельности концентрировались в Особенной части кодекса, в ней перечисляются такие формы преступных объединений, как шайка и банда, которые отличались друг от друга только признаком вооруженности последней.

Отягчающим наказание обстоятельством признавалось совершение преступления в составе группы либо банды. Так, 4 июня 1947 г. Указами Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан» установлена ответственность за хищение государственного и общественного имущества, за кражу личного имущества и за разбой, совершенные, в том числе, «организованной группой (шайкой)» или «воровской шайкой». [45] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1947. № 19. Такая формулировка, по мнению О. А. Поповой, ставила знак равенства между организованной группой и шайкой, признак же организованности отличал их от простой преступной группы лиц. [46] См., напр.: Попова О. А. Проблемы дифференциации ответственности за бандитизм (исторический и уголовно-правовой аспекты): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 11.

Включая в себя самые прогрессивные теоретические взгляды, научная основа института соучастия более отчетливо определялась в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР 1960 г. С момента принятия УК 1960 г. в нем присутствовала ст. 77, определяющая ответственность за бандитизм, т. е. за организацию «вооруженных банд с целью нападения на государственные или общественные предприятия, учреждения, организации либо на отдельных лиц, а равно участие в таких бандах и в совершаемых ими нападениях». [47] Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. С. 591.

На протяжении всего времени, пока действовал УК РСФСР 1960 г., в него вносились многочисленные изменения и дополнения, некоторые из которых, на наш взгляд, представляют определенный интерес, в свете рассматриваемого нами вопроса. Так, 25 июля 1962 г. в УК РСФСР 1960 г. включена ст. 77 1, которой устанавливалась ответственность за организацию в местах лишения свободы преступных группировок или активное участие в таких группировках в целях терроризирования в местах лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, или совершения нападений на администрацию мест лишения свободы. [48] Там же. Принятие этой нормы было обусловлено необходимостью ужесточить правила отбывания наказания в местах лишения свободы для лиц, склонных к совершению групповых преступлений.

В 1994 г. УК 1960 г. дополнен ст. 17 1«Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой». [49] СЗ РФ. 1994. № 10. Ст. 1109. Данной нормой, по мнению Н. П. Водько, «впервые была сделана попытка разграничить законодательно понятия группы по предварительному сговору и организованной группы». [50] Водько Н. П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью: научно-практическое пособие. М.: Юриспруденция, 2000. С. 4. Так, согласно ч. 1 ст. 17 1УК РСФСР, группа лиц по предварительному сговору отличалась от организованной группы по признакам устойчивости и предварительного объединения для совершения преступлений. К сожалению, четкого определения данных признаков в уголовном законодательстве не содержалось. Данная новелла в УК РСФСР разграничивала роли и ответственность каждого из соучастников, входивших в организованную группу, подчеркнув тем самым общественную опасность организатора и руководителя такой группы. Такое решение можно считать своевременным и обоснованным. Можно также сказать и о ст. 77 2УК РСФСР, которая была включена в кодекс в связи с военными событиями в Чеченской Республике 28 апреля 1995 г. Данная статья предусматривала ответственность за организацию вооруженных объединений, отрядов, дружин и других военных формирований, не предусмотренных федеральными законами, а равно за участие в таких формированиях. При этом дифференциация ответственности организаторов и участников таких формирований, в соответствии с ч. 1 ст. 77 2, отсутствовала. [51] СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1595. Следует отметить, что в ч. 2 и 3 данной статьи предусматривалась ответственность за совершение иных тяжких преступлений в составе незаконных вооруженных формирований, в том числе и убийств. В примечании к этой статье предусмотрено специальное основание для освобождения от уголовной ответственности (если лицо добровольно вышло из состава незаконного вооруженного формирования, сдало оружие органам власти, и в его действиях нет состава иного преступления).