Евгений Доля - Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография

Доказательство в уголовном процессе должно отвечать двум правовым требованиям, предъявляемым соответственно к его содержанию и форме, – относимости и допустимости [66]. В юридической литературе широкое распространение получило определение относимости и допустимости как свойств доказательств, характеризующих соответственно их содержание и форму [67]. Такое понимание относимости и допустимости представляется неточным. Его использование на практике затрудняет собирание именно относимых и допустимых доказательств. Дело в том, что при таком подходе внимание правоприменителей акцентируется на качествах уже собранных доказательств. Этот вывод подтверждается суждением сторонников анализируемого взгляда, согласно которому «относимость и допустимость – это критерии оценки, которым должно соответствовать каждое из доказательств, используемых следователем, прокурором, судом для обоснования выводов по делу» [68].

Конечно, собранные доказательства с точки зрения сформировавшего их субъекта должны быть относимыми и допустимыми. С этим никто не спорит. Однако они будут таковыми лишь в том случае, если требования закона, обращенные к их содержанию и форме, будут учитываться субъектами доказывания не после того, как доказательство уже сформировано и осуществляется его проверка и оценка, а значительно раньше – еще при подготовке и проведении следственных и судебных действий, направленных на собирание доказательств. Только при соблюдении данного условия обеспечивается формирование относимых и допустимых доказательств [69]. И именно понимание относимости и допустимости доказательств как правовых требований, предъявляемых к их содержанию и форме, и ориентирует правоприменителей на их учет тогда, когда доказательства еще только формируются, а не тогда, когда они уже сформированы.

Сторонники понимания относимости и допустимости как свойств доказательств вольно или невольно, но фактически исходят из существования доказательств в готовом виде. При этом, например, относимость становится действительно присущей сведениям о фактах объективно, независимо от воли законодателя, которому, как полагают представители данной точки зрения, остается лишь опосредовать это объективное свойство [70].

На деле же ни относимость, ни допустимость не могут являться объективными свойствами, качествами доказательств в силу того, что самих доказательств (как сведений, имеющих значение для уголовного дела) в объективной действительности до производства соответствующих следственных и судебных действий просто не существует. Кроме этого, относимыми и допустимыми могут оказаться не все полученные в ходе производства по уголовному делу доказательства. Наглядные и многочисленные примеры именно такого положения дел дает практика.

После того как доказательства собраны (сформированы), их относимость и допустимость может только проверяться. Внести какие-либо коррективы в относимость (неотносимость) и допустимость (недопустимость) уже собранных (сформированных) доказательств нельзя. В ходе проверки доказательств могут изменяться лишь наши представления об их относимости (неотносимости) и допустимости (недопустимости). В результате проверки может оказаться, что первоначально воспринятое как относимое и допустимое доказательство не отвечает данным требованиям. И это существенный аргумент в пользу того, что относимость и допустимость объективно доказательствам не присущи. Если бы это были свойства доказательств, органически им присущие, то ненужными были бы проверка и оценка доказательств, как и нормы закона, их регулирующие. Излишней оказалась бы и предусмотренная законом процедура исключения доказательств (ст. 235 УПК РФ). Невозможно с помощью процедуры лишить доказательства свойства, которое ему объективно присуще.

Исходя из этого более точным, а следовательно, и правильным представляется понимание относимости и допустимости как правовых требований, предъявляемых соответственно к содержанию и форме доказательств. Именно такой подход реализован в нормах действующего уголовно-процессуального закона, регулирующих собирание не любых, а только соответствующих требованиям относимости и допустимости доказательств.

Относимость – правовое требование, обращенное к содержанию доказательства. Оно означает способность доказательства со стороны содержания служить средством установления истины по уголовному делу или, другими словами, связь содержания доказательства с обстоятельствами и фактами, имеющими значение для уголовного дела. Требование относимости сформулировано в ч. 1 ст. 74 УПК РФ.

При определении относимости доказательств, формируемых в ходе производства следственных и судебных действий, соответствующий субъект уголовного процесса должен руководствоваться не только требованиями, зафиксированными в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. Он должен учитывать и положения ст. 73 УПК РФ, устанавливающие обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, другие статьи закона, определяющие основания производства следственных и судебных действий, их предмет, правовое положение субъектов, от которых исходят доказательства, и иных участников данных действий. При этом необходимо также принимать во внимание диспозиции статей Уголовного кодекса, по которым возбуждено уголовное дело, и особенности конкретного уголовного дела. Не имеющие значение для уголовного дела сведения не могут служить средством установления истины, не отвечают требованию относимости, а следовательно, не являются доказательствами.

Допустимость – правовое требование, предъявляемое к форме доказательства, законности его источника и способа собирания (формирования). Требование допустимости в общей форме закреплено в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, согласно которой в качестве доказательств допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебный действий; иные документы.

Следует отметить, что в УПК РСФСР 1960 г. содержалась более точная формулировка требования допустимости. Приведенному перечню видов доказательств в нем предшествовало словосочетание: «Эти данные устанавливаются…» (ч. 2 ст. 69). Такая редакция подчеркивала неразрывную связь содержания доказательств – фактических данных – с теми правовыми формами, в которых они должны формироваться (собираться). В редакции ч. 2 ст. 74 УПК РФ указание на эту существенную связь отсутствует.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ в отличие от ранее действовавшего Кодекса не включил в перечень видов доказательств акты ревизий и документальных проверок. Представляется, что это правильное решение. Признав за актами ревизий и документальных проверок значение доказательств, УПК РСФСР в то же время не урегулировал присущие им способы собирания (формирования). По отношению ко всем иным видам доказательств, перечисленным в ч. 2 ст. 69 УПК РСФСР, такое регулирование в законе содержалось. Указанный пробел не являлся простой случайностью. Он объясняется тем, что акты ревизий и документальных проверок не образовывали нового самостоятельного вида доказательств, которому должны быть присущи свои особенности формы и содержания, включая и соответствующий способ собирания. Производство ревизий и документальных проверок составляет часть правовой деятельности, относящейся к компетенции не органов расследования или суда, а иных органов, которые не являются субъектами уголовно-процессуальной деятельности. Именно по этому пути пошел законодатель в УПК РФ, предоставив органу дознания, дознавателю, следователю лишь право требовать производства документальных проверок, ревизий при проверке сообщения о преступлении (ч. 1 ст. 144).