Ирина Алебастрова - Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография

Как видно, вышеназванные акты отражали стремление властей сохранить и упрочить в Англии начала клерикализма. В революционные же годы XVII в. наблюдалась противоположная тенденция, отражавшая потребности населения в установлении религиозной нейтральности государства, т. е. его светского характера. В конце концов именно данная тенденция взяла верх. В 1641 г. парламентом была принята Великая ремонстрация, призванная стать программным документом революции, но не утвержденная королем. Она содержала, в частности, требования об «устранении притеснений в области религии» и о лишении епископов права заседать в парламенте 297. В 1642 г. парламент принял Акт о лишении всех лиц, занимающих духовные должности, права осуществлять светские полномочия или юрисдикцию. В 1643 г., как уже упоминалось, революционный Долгий парламент отменил Акты о верховенстве и о единообразии.

В послереволюционный период законодательство о соотношении религии и государства развивалось весьма противоречиво. В Бредской декларации 1660 г., обнародованной будущим Карлом II (1630–1685) в качестве своей программы перед восшествием на престол, которое знаменовало реставрацию в Англии монархии и династии Стюартов, провозглашалась «свобода совести, вследствие чего ни один человек не должен быть беспокоим или привлекаем к ответственности за религиозные разногласия, не нарушающие спокойствия в Королевстве» 298. Тем не менее уже в 1662 г. новым Актом о единообразии был восстановлен Акт о верховенстве 1559 г., а тем самым и официальная англиканская церковь, а между 1660 и 1665 гг. Кавалерский парламент утвердил четыре статута, известные как Кодекс Кларендона. Эти статуты еще более, чем Акт о верховенстве, ограничивали права католиков и нонконформистов, например пуритан, на занятие государственных должностей и отправление культа.

Такая дискриминация была в значительной мере ликвидирована после Славной революции 1688 г. Заметным шагом на этом пути укрепления светских начал государства стал Акт о толерантности (Toleration Act) 1689 г. Он провозгласил терпимость по отношению к диссентерам (пресвитерианам, конгрегационалистам, баптистам, квакерам), не признававшим официальной англиканской церкви Англии и подвергавшимся за это прежде суровым гонениям. Акт был инициирован королем Вильгельмом III Оранским (1650–1702), надеявшимся сплотить все протестантские силы в борьбе со своим политическим противником католиком Яковом II Стюартом (1633–1701). Следует отметить, что религиозную толерантность Акт проявлял весьма умеренно. Он узаконил права диссентеров совершать собственное богослужение, но не привел к радикальному улучшению их положения. Так, признание за диссентерами права на совершение культа не освобождало их от уплаты десятины в пользу англиканской церкви. Они по-прежнему не могли занимать государственные должности. На католиков действие Акта не распространялось. Линия на укрепление элементов клерикализма была продолжена Актом об устроении 1701 г., который запретил католикам и лицам, состоящим в браке с католиками, занимать престол.

До начала XIX в. Англия формально оставалась религиозным государством, где ряд публичных должностей и доступ в университеты Оксфорда и Кембриджа был открыт лишь лицам, принадлежавшим к англиканской церкви. Только в 1828 г. была полностью отменена дискриминация в отношении протестантов-неангликан и в 1829 г. – католиков.

В условиях Нового времени принцип светского государства стал развиваться в рамках конституционализма, став его неотъемлемым элементом. В свою очередь, появление конституции как культурного и правового феномена знаменовало собой колоссальное нарастание как самой секуляризации, так и гуманистической составляющей светского государства. Это объясняется тем, что основной целью конституционно-правового регулирования данного принципа стала защита религиозных меньшинств, т. е. он оказался встроенным в общее предназначение конституционализма как системы правовых норм, защищающих человека от всякой силы, способной ущемить его интересы. Тем не менее непосредственного вербального провозглашения принцип светского государства в конституциях первой волны не получил. Впрочем, несмотря на то, что идея светского государства не была сформулирована на начальном этапе развития мирового конституционализма терминологически, косвенно она нашла весьма определенное отражение в большинстве конституций первой волны – главным образом через регламентацию прав человека. Очевидно, по-другому и быть не могло: ведь идея свободы личности выросла именно из продвижения в период Реформации идеи религиозной свободы. Утвердившись, последняя постепенно была распространена на иные сферы жизни. «Религиозная свобода… была родоначальницей всех “естественных” прав, – писал С. А. Котляревский, – признание одной формы свободы не могло не сопровождаться распространением ее и на другие человеческие отношения: логика свободы… неумолима» 299. Как верно отметил видный русский историк и философ, почетный член АН СССР Н. И. Кареев (1850–1931), во времена Реформации «впервые в истории Европы был ребром поставлен вопрос о взаимных отношениях личности и государства… поставлен по отношению только к делам веры, что не помешало ему впоследствии обобщиться в вопрос о границах государственной власти над личностью и о правах личной свободы по отношению к государству» 300. То обстоятельство, что истоки идеи о неотчуждаемости прав человека следует искать в концепции религиозной свободы, сформулированной в ходе Реформации, подчеркивали и европейские ученые. Так, Г. Еллинек утверждал, что именно стремление к религиозной свободе обусловило принятие Декларации штата Виргиния 1776 г., под воздействием которой появились декларации и иные первые документы о правах человека 301, влияние которых на содержание конституционного и международного права, в свою очередь, ощущается по сей день.

Именно поэтому свобода вероисповедания стала занимать видное место в первых конституциях. Например, именно с нее в Билле о правах Конституции США 1787 г. начинается перечень конституционных прав и свобод: «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание», – гласит Первая поправка к американской Конституции. Но и в первоначальном тексте Конституции имеется положение, содержащее очень важную гарантию светского государства и вместе с тем равноправия граждан. Шестая статья Конституции США провозглашает: «…никогда не будет требоваться принадлежность к какой-либо религии в качестве условия для занятия какой-либо должности или исполнения какой-либо публичной обязанности в Соединенных Штатах».