Евгений Ищенко - О криминалистике и не только: избранные труды

Это трудный путь, по которому присяжные заседатели почти никогда не идут. Второй, психологически более комфортный подход, – оправдать подсудимого, что и происходит в очень большом числе случаев. И дело тут не столько в беспринципности профессиональных юристов, в первую очередь защитников, цинично использующих эмоциональное в своем большинстве восприятие присяжными заседателями происходящего на процессе, сколько в отношении общества к судебной власти, в отсутствии у присяжных заседателей понимания исключительной важности исполняемой ими общественной функции 147.

При обсуждаемой форме судебного разбирательства об установлении истинных обстоятельств рассматриваемого преступного события не может быть и речи. Нам могут возразить, что действующий УПК РФ об установлении истины даже не упоминает, что она исключена из задач отечественного уголовного судопроизводства. (Объективности ради следует отметить, что из УПК РФ исключены и все другие социальные задачи – защита интересов государства и общества, воспитательное значение уголовного процесса, предупреждение преступлений и т. д.) Истина законодателем принесена в жертву состязательности как конституционному принципу отправления правосудия. А вот для состязательности в суде присяжных и впрямь самый широкий простор.

Однако «состязательность как логический прием познания криминальной действительности в уголовном судопроизводстве через столкновение и противоборство противоположностей сторон не имеет смысла и бесполезен, если его результатом не будет отыскание истины» 148. «Если же истина не будет установлена, то в лучшем случае останется недостигнутой конечная цель уголовного процесса и не будет получено никакого положительного результата (не установлено лицо, совершившее преступление, потерпевшему не возмещен ущерб и т. д.), в худшем будет получен отрицательный результат…» 149.

Представляется несомненным, что требования ст. 15 УПК РФ о разграничении функций обвинения, защиты и разрешения дела не должны влечь абсолютной пассивности суда, поскольку в ходе судебного следствия могут возникнуть ситуации, требующие активного участия в их разрешении со стороны судьи. Бездействие в одной из таких ситуаций может привести к ненадлежащему проведению судебного следствия, к совершению судебных ошибок, вынесению несправедливого приговора. Поскольку судья ответственен за выносимый приговор, а значит и за всестороннее исследование доказательств, он не должен быть пассивным наблюдателем за «схваткой» сторон обвинения и защиты 150.

В этой связи мы считаем бесспорным мнение, что «истина и только истина, правда должна лежать в основе такого акта правосудия, каковым является судебный приговор. Обязанность суда и судьи в каждом конкретном случае устанавливать по делу истину есть не только их служебный долг, но и долг нравственный. Суд не имеет нравственного права осудить невиновного; но суд не имеет и нравственного права оправдать виновное в преступлении лицо. Любой из этих вариантов постановления судом соответствующего приговора есть отступление суда (судьи) как от своего служебного, так и нравственного долга» 151. Можно ли говорить о нравственном долге присяжных заседателей? Говорить-то можно, но очень уж часто срабатывает у них стадный инстинкт.

Нельзя не согласиться с обоснованным мнением, что «главным источником проблем современного судебного следствия является абсолютизация методологической безупречности принципа состязательности. Как известно, новое – это хорошо забытое старое. Состязательность – не открытие сегодняшнего дня. Это древнейшее человеческое изобретение», которое преподносится как однозначно новаторский и прогрессивный метод разрешения уголовных дел. «Насаждение “стерильной” состязательности в суде, лишение суда активной позиции в отыскании истины, “воскрешение исторических покойников” – суда присяжных, мировой юстиции – все это признаки архаизации уголовно-процессуального метода» 152.

Это мнение можно было бы отнести к излишне категоричным, если бы еще основоположник криминалистики Ганс Гросс не называл присяжных заседателей участвующими в отправлении правосудия профанами, не был убежден в несостоятельности такого суда, способного «задать целому поколению судебных следователей массу бесполезной работы и причинить им горькое разочарование» 153. С тех пор прошло больше века. Теперь реанимированный в УПК РФ суд присяжных задает нынешним следователям горькое разочарование, оправдывая лиц, виновных в тяжких, особо опасных преступлениях.

Обобщая вышеизложенное, можно заключить, что основная проблема, которую создает суд присяжных, это наличие перспективы необъективного рассмотрения и несправедливого наказания (оправдания) лиц, виновных в совершении особо тяжких преступлений. Это не может не влиять на следователей, расследующих такие дела, кстати сказать, наиболее опытных и профессионально подготовленных, самым негативным образом, затрудняет борьбу с преступностью, ухудшает качество судебного разбирательства наиболее сложных уголовных дел, является криминогенным фактором, стимулирующим рост преступности.

Единственным радикальным средством, которое может устранить создавшееся положение, представляется ликвидация суда присяжных как института, являющегося историческим покойником, приносящего отправлению правосудия в стране только вред 154.

На современном этапе неуклонно повышается роль информатизации правоохранительных органов. Ключевое значение при расследовании преступлений приобретает использование новых информационных технологий. Чтобы отвечать возросшим требованиям обеспечения эффективной борьбы с преступностью в изменившихся социально-экономических и процессуальных условиях, возникших на постсоветском пространстве, современные автоматизированные информационно-справочные системы, сориентированные на решение различных криминалистических и оперативно-розыскных задач, должны базироваться на использовании компьютерной техники. Это касается не только традиционных АИПС, задействованных в функционировании криминалистических учетов, но и появившихся в последние десятилетия автоматизированных рабочих мест, банков и баз данных, а также методик расследования отдельных видов и групп преступлений.

АРМ следователя, независимо от модификации, позволяет оптимизировать составление процессуальных документов по расследуемым уголовным делам, для чего предназначены шаблоны таких документов, назначение судебных экспертиз (информационный массив «объект – вид экспертизы – перечень разрешаемых вопросов»), проверку объекта-субъекта по криминалистическим учетам. В АРМ представлены бланки планов расследования, нормативно-правовые акты, а также комментарии к ним, широко используются гиперссылки, облегчающие переход к тексту исходного нормативного документа.