Александр Петров - Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография

По Кельзену, «основанием действительности одной нормы может быть лишь действительность другой нормы. Норму, представляющую собой основание действительности другой нормы, образно называют “высшей” (т. е. “более высокой”) нормой по отношению к этой другой норме, которую называют “низшей”» [75]. В иерархическом строении права «если нижестоящая норма считается действительной, то она должна считаться находящейся в соответствии с вышестоящей нормой» [76].

В качестве же основания действительности всей иерархической совокупности норм, т. е. «ответа на вопрос о том, почему нормы этого правопорядка должны соблюдаться и применяться», Кельзен указывает на наличие постулируемой основной нормы, «согласно которой должно вести себя в соответствии с фактически установленной, в общем и целом действенной конституцией, а значит, и в соответствии с фактически установленными согласно этой конституции, в общем и целом действенными нормами» [77].

В русле общеевропейских представлений об иерархии в праве и отечественные исследователи в большей степени уделяли внимание общетеоретической характеристике иерархии во внешней форме права, особенно иерархии в базовой для континентального права подсистеме источников права – системе нормативных правовых актов. Так, автор одного из наиболее обстоятельных научных трудов по теории источников права советского периода С. Л. Зивс вообще не ставит вопроса о необходимости разграничения иерархии в праве и иерархии источников права [78].

Такое понимание иерархии преобладает не только в науке, но и в правотворчестве и правоприменении, что вполне объяснимо как спецификой мышления юристов, воспитанных в континентальной правовой традиции, так и текущими потребностями юридической жизни.

1.6. Новые грани иерархии в праве

В процессе исследования нами была выдвинута гипотеза о том, что узкое понимание иерархии в праве как иерархии источников права не отражает данное явление во всем его многообразии.

Какие же преимущества может дать выход за рамки традиционной схемы исследования иерархии в праве сквозь призму его источников?

Во-первых, по нашему мнению, это позволяет исследовать проявления иерархического начала не только в аспекте внешней и внутренней формы права, но и в сущностно-содержательном аспекте.

Расширение «иерархии в праве» за пределы внешней формы права – важный шаг в понимании многомерности субординационных связей в праве, задающий иной ракурс в исследовании проблематики коллизий в праве: расширение объема понятия «иерархия в праве» позволяет более полно учитывать тенденцию расширения объема понятия «коллизии в праве», которая прослеживается в современной литературе [79].

Кроме того, это позволит решить важную методологическую проблему места в правовой иерархии «нетипичных» правовых документов – носителей юридической энергии, имеющих сложносоставной характер и сочетающих в себе свойства различных по своей правовой природе правовых документов (источников права, актов толкования и актов применения права).

Так, к примеру, на страницах юридической печати уже более 15 лет ведется оживленная дискуссия о правовой природе постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации [80]. Сложная, комплексная правовая природа актов Конституционного Суда РФ оставляет неразрешимым в рамках традиционного узко-нормативного подхода к иерархии в праве вопрос о месте, которые они занимают в правовой иерархии.

Для постановлений и определений Конституционного суда РФ характерно наличие признаков различных типов правовых документов:

1) нормативных правовых актов

2) правового прецедента

3) правовой доктрины

4) интерпретационных актов (актов официального толкования права)

5) правоприменительных актов.

Так, по своему функциональному назначению и юридическим последствиям принятия, способу действия, наличию требования об официальном опубликовании и способу определения юридической силы решения Конституционного суда РФ похожи на нормативные правовые акты.

В решениях Конституционного суда РФ зачастую можно встретить подробные, тщательно выстроенные линии аргументации, позволяющие прояснить основания того или иного решения Суда. Это – характерное свойство любого правового прецедента, поскольку во многом сила прецедента основывается на ясности и убедительности мысли, положенной в его основу. Зачастую в обоснование своих выводов Конституционный суд ссылается на свои предыдущие правовые позиции, что также является признаком прецедента.

Концептуальность изложения мотивов принятия того или иного решения, научный стиль изложения, глубина проведенного исследования и способы аргументации сближает акты Конституционного суда с правовой доктриной.

Несомненно, наличие у Конституционного суда РФ как полномочий по официальному толкованию Конституции РФ, так и возможности Суда осуществлять конституционно-согласованное толкование законов и иных нормативных актов, позволяет найти в решениях Конституционного суда РФ признаки интерпретационных актов.

Наконец, у решений Конституционного суда РФ можно найти и признаки правоприменительных, индивидуальных актов, поскольку Конституционный суд, признав закон неконституционным либо выявив конституционно-правовой смысл закона, который отличается от того, что был на практике, обязывает пересмотреть в установленном порядке дела конкретных заявителей.

Отметим, что расширение иерархии в праве за пределы формы права нельзя назвать абсолютно новым и онтологически и гносеологически противоречащим существующим концепциям правовой иерархии. Иногда такой подход допускается в ряде работ в тех случаях, когда авторы рассматривают вопросы, связанные с функционированием права как многоуровневой системы, и не могут обойти проблематику иерархии в праве вне источников права.

Предлагаемый более широкий взгляд на проблему иерархии в праве позволяет, с одной стороны, осуществить «спуск» вниз по иерархической лестнице от максимально вышестоящих общих актов до лежащих в ее основании конкретных актов реализации права. С другой стороны, в предлагаемом ракурсе просматривается зависимость каждого нижестоящего акта не просто от конкретного вышестоящего, но от их системы.

На это обстоятельство обращает внимание М. Мицайков, когда указывает, что «организация и регулирование общественного развития в рамках какого-либо коллектива посредством права (правовых норм или актов) среди прочего подразумевает в процессе его формирования (разработка, создание и осуществление правовых норм) присутствие и функционирование института или принципа иерархии правовых актов (норм), без которых невозможно существование определенного правового порядка, формирующего единство осуществления права в рамках данного коллектива» [81].