Сергей Маликов - Советское уголовное уложение (научный комментарий, текст, сравнительные таблицы)

Уложение построено по пандектному принципу, состоит из семи разделов. Первый раздел объединяет нормы Общей части, остальные – Особенной. Разделы поделены на главы, некоторые из последних – на отделения, которые охватывают согласно нумерации 378 статей (фактически 380), 55 из них относятся к первому разделу.

Первый раздел состоит из гл. 1 «О преступных деяниях и наказаниях вообще», которая включает восемь отделений:

1) положения общие;

2) о пространстве действия Уголовного уложения;

3) о наказаниях;

4) об условиях вменения и преступности деяний;

5) о видах виновности;

6) о смягчении и замене наказаний;

7) об обстоятельствах, усиливающих ответственность;

8) об обстоятельствах, устраняющих наказуемость.

Уложение содержит следующие группы деяний:

а) преступления против государства и государственного управления;

б) преступления против общественного порядка и спокойствия;

в) преступления против личности;

г) преступления против имущественных прав;

д) преступления против народного хозяйства;

е) преступления по должности.

Вопрос об уголовном законе в целом теоретический. Наука уголовного права вырабатывает его определение, выделяет признаки, строение и т. д. Причем надо заметить, что эта проблема стала изучаться намного позже, чем другие уголовно-правовые вопросы 38.

В литературе уголовный закон рассматривали, как правило, в двух значениях: широком и узком. Так, по мнению П. А. Фейербаха, «наказательным законом (Lexpoenalis) в пространном смысле называется каждый закон, относящийся к преступлениям и наказанию оных. В тесном смысле закон есть определенное или точное объявление о необходимости чувственного зла на случай нарушения известного какого права» 39.

Уголовный закон, как считает автор, обращен, во-первых, ко всем гражданам как возможным преступникам, поскольку посредством психологического принуждения и угрозой предусмотренного им наказания демонстрирует силу и действие власти; во-вторых, адресован государственным чиновникам и служителям, осуществляющим судебную власть, которые обязаны применять закон против действительных преступников. «Из качества закона вообще следует в рассуждении наказательного закона необходимо: 1) что наказательный закон есть действителен сам по себе. Применение его не может сначала зависеть от особого суждения о его приличии или правомерности; что наказательный закон есть действителен для всех содержащихся в нем случаев. Ни единый, под наказательный закон подходящий случай, которой имеет на себе признаки законного предположения наказательности, не исключается от применения правомерного последствия закона, разве случай сей особым каким законным основанием исключен будет» 40.

Таким образом, автор подчеркивает, что применение уголовного закона не требует предварительной оценки свойств, лежащих в его основе (моральных, нравственных, гуманистических, политических, религиозных, правовых и др.). Уголовный закон – всеобщ, применяется ко всем случаям, указанным в нем в качестве преступных деяний. Исключение из этого правила возможно только в одном случае – наличие изъятия, предусмотренного специальным законом.

Достаточно неопределенное понятие уголовного закона предлагает А. Ф. Бернер. По его мнению, «уголовным законом называется воля государственной власти, высказанная по отношению к преступлениям, согласно учредительным (конституционным) законам» 41. Из этой дефиниции можно сделать ошибочный вывод о том, что преступление якобы существует само по себе, вне уголовного закона; последний не определяет его, а лишь отражает отношение к нему волю государственной власти. Это, разумеется, не так. Только уголовный закон формулирует понятие преступления, определяет перечень деяний, условия ответственности и наказуемости за их совершение. То обстоятельство, что в разные периоды истории уголовно-правовые нормы содержались в актах неуголовно-правового характера, не влияет на сказанное.

Н. А. Неклюдов трактовал уголовный закон в обширном (широком) и тесном (собственном, узком) смысле. Под уголовным законом в обширном смысле слова предлагалось понимать всякое законодательное постановление, касающееся уголовного правосудия, в тесном смысле слова – законодательный запрет или приказ, нарушение или неисполнение которого гарантируется предусмотренным им наказанием 42. По сути, таким же образом определяет уголовный закон А. Ф. Кистяковский: «Уголовным законом называется постановление, которым запрещается или повелевается что-нибудь под страхом наказания» 43.

Н. Д. Сергеевский критикует указанный подход к определению рассматриваемого понятия, замечая, что «противоположение норм охраняемых и уголовного закона не всегда сознается в литературе» 44. Сам он, рассматривая уголовный закон в «обширном смысле слова», видит в нем «всякое, имеющее законную силу, т. е. обязательное для суда и граждан определение (закон в тесном смысле и обычное право), касающееся преступных деяний и наказаний» 45.

Думается, критика Н. Д. Сергеевским позиции А. Ф. Кистяковского и Н. А. Неклюдова безосновательна. Сформулированные указанными авторами дефиниции, в целом отражающие точку зрения Биндинга, выдержали испытание временем и в основном восприняты современной наукой уголовного права 46. Н. Д. Сергеевский же, как думается, смешивал уголовный закон как источник уголовного права и объект уголовно-правовой охраны. Это видно из следующих его рассуждений: «Уголовный закон, или правоположение, на основании которого преступник наказывается, существенно разнится от того правоположения, которое он, совершая преступное деяние, нарушает. Мы не можем сказать, что преступник нарушает уголовный закон» 47. Последний нарушает известные запреты, на которые в уголовном законе есть лишь ссылки. Преступник нарушает правила: не убей, не укради, не совершай поджога и т. д. Именно за их нарушение он подвергается воздействию закона, т. е. терпит наказание. «Таким образом, мы должны различать, с одной стороны, уголовный закон, определяющий за то или другое преступное деяние известное наказание, а с другой – те правовые нормы или обязательные для всех приказы и запреты, что делать и чего не делать, за нарушение которых виновные подвергаются действию уголовного закона… Уголовный закон заключает в себе лишь общие определения наказаний за такие действия; но ясно, что именно это определение наказания предполагает предварительный запрет» 48.

Н. С. Таганцев, формулируя понятие уголовного закона, также писал, что им признается «повеление, в установленном порядке от верховной власти исходящее, которым определяется уголовная ответственность за посягательство на нормы права» 49. Но при этом автор соотношение указанных норм и уголовного закона воспринимал иначе, чем, например, Н. Д. Сергеевский. По мнению Н. С. Таганцева, норма есть всегда логическое, но не всегда фактическое предположение уголовного закона, «она может существовать независимо от закона уголовного в виде нормы неписаного права или в виде закона, но она может быть и неразрывно слита с уголовным, распознаваема только из него; в этом последнем случае вполне возможно, что норма возникает одновременно с уголовным законом, живет и видоизменяется с ним и вымирает с его отменой» 50.