Анна Фирсова - Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация

Несомненным достоинством этого исследования выступает описание соотношения уголовно-правового воздействия с иными ключевыми понятиями, имеющими протяженность во времени. Однако детальное рассмотрение предложенных В. К. Дуюновым стадий позволяет отметить ряд спорных положений.

Период с вступления уголовно-правовой нормы в силу до обнаружения и фиксации следов деяния не имеет своего отражения в стадийности обозначенного процесса. Образуется временной разрыв между моментами начала и окончания реализации, где первая часть явления имеет место вне правоотношений, вторая – действует последовательно в трех видах правоотношений: уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, уголовно-исполнительных.

Правовая природа воздействия определена недостаточно четко. Автор объединяет материальные, процессуальные и исполнительные процедуры. Более того, процессуальный аспект понятия предшествует его материальной составляющей, что представляется не совсем логичным.

Думается, что материально-правовые явления возникают ранее, чем «обслуживающие» их процедуры. Материальное право порождает саму необходимость в строго установленной процессуальной форме, обуславливая этим вторичность процессуальных норм.

Так, В. Д. Сорокин замечает, что «в отличие от материальных правовых норм, которые регулируют соответствующие общественные отношения, процессуальные нормы регулируют не фактические, а юридические связи, сложившиеся в социально-правовой среде… предметом той или иной процессуальной отрасли права являются правовые отношения, уже сложившиеся под действием соответствующей материальной нормы» 120.

Возникновению и прекращению близкого по содержанию понятия уголовной ответственности доктрина отводит значительно больше внимания и трактует их весьма противоречиво. Мнения приверженцев разных концепций нередко совпадают, что можно рассматривать в качестве некой непоследовательности суждений.

Моментом возникновения данного явления называют:

– вступление в силу (принятие) уголовно-правовой нормы, порождающее реализацию так называемой позитивной уголовной ответственности 121;

– совершение преступления, где зачастую различают возникновение уголовной ответственности, совпадающее с возникновением уголовного правоотношения, и ее фактическую реализацию (статику и динамику), при этом последняя связывается с вступлением в силу (вынесением) приговора суда 122, привлечением лица в качестве обвиняемого 123, с задержанием этого лица или его явкой с повинной 124;

– обнаружение преступления 125;

– привлечение лица в качестве обвиняемого, когда органами, производящими расследование по делу, установлен конкретный человек, которого они обвиняют в совершении преступления 126;

– вынесение обвинительного приговора 127или вступление приговора в законную силу 128как момент фактической реализации обязанности виновного, которая сама по себе выступает лишь необходимой предпосылкой ответственности в силу того, что по различным обстоятельствам может быть и не реализована, – преступление не раскрыто, преступник не установлен.

Относительно прекращения уголовной ответственности большинство криминалистов единодушны и понимают под ним время полной реализации взаимных прав и обязанностей сторон. Определяется такой момент погашением или снятием судимости, если ответственность не прекратилась по иным основаниям (смерть лица, совершившего преступление, истечение сроков давности уголовного преследования, амнистия, изменение уголовного законодательства и т. п.) 129.

Таким образом, юридический состав, очерчивающий рамки уголовной ответственности, весьма неоднороден и отчасти совпадает. Обстоятельствами, инициирующими развитие уголовной ответственности, выступают либо действия должностных лиц (реже лица, совершившего общественно опасное деяние), либо предусмотренные правом объективные последствие таких действий (вступление законодательного или правоприменительного акта в силу). Многие из перечисленных обстоятельств одновременно имеют значение и материально-, и процессуально-правовых фактов, другие характеризуют деятельность субъектов, осуществляющих уголовное преследование, и подчеркивают процессуальный аспект привлечения к ответственности. К последним однозначно относятся факты обнаружения преступления, задержания лица, привлечение в качестве обвиняемого.

Как и в теориях о реализации воздействия, соотношение границ уголовной ответственности и пределов правоотношений является неоднозначным. Криминалисты связывают ответственность с совокупными рамками тех или иных уголовных правоотношений (материальных 130, процессуальных и (или) исполнительных 131). Следовательно, решение вопроса о моментах начала и окончания реализации уголовно-правового воздействия и уголовной ответственности предполагает разграничение смежных отраслей права и соответствующих им правоотношений. Данная проблема обусловлена общностью социального назначения и терминологии отраслей криминального цикла.

В специальной литературе можно встретить такое понятие, как «комплексный институт права». Этот термин подчеркивает тесную связь, существующую между базовой материальной и служебными по отношению к ней процессуальными отраслями права.

Так, Л. В. Лобанова пишет, что, «говоря о «комплексных» институтах уголовного и уголовно-процессуального права, мы имеем в виду те правовые образования, уголовно-материальные и уголовно-процессуальные нормы которых, будучи направленными на регулирование неразрывно связанных уголовных и уголовно-процессуальных отношений, вне связи друг с другом не могут обеспечить цельного, относительно законченного регулирования соответствующего участка общественных отношений» 132.

Думается, что таких «комплексных» институтов множество, однако это не является свидетельством смешения правовых норм и понятий. Представляется необходимым с большей осторожностью подходить к вопросу об их разграничении 133. Имея общие институты, уголовная, уголовно-процессуальная и уголовно-исполнительная отрасли права обладают специфическими задачами: уголовное определяет их материальное содержание, а исполнительное и процессуальное – процедурное.

Справедливо замечание Л. В. Лобановой о том, что каждая норма, входящая в комплексный институт, может быть отнесена только к одной отрасли права и участвует в регулировании либо только материальных, либо только процессуальных отношений 134.

Исходя из задач уголовного законодательства, а также выявленных ранее терминологической обусловленности и содержательного объема уголовно-правовых понятий воздействия и ответственности, можно однозначно заключить, что последние имеют материально-правовое происхождение. Нормы иных отраслей права носят вторичный характер, создавая условия для успешной реализации материально-правовых явлений. Следовательно, уголовно-правовое воздействие и уголовную ответственность как материально-правовые явления необходимо рассматривать лишь в рамках уголовно-правовых отношений. Придание процессуальным действиям представителей государственных органов уголовно-правового значения вносит некий субъективизм в данные категории, создавая широкий простор для злоупотреблений.