Ирина Сивакова - Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография

Окончательный переход на государственное обеспечение в октябре 1918 г. был невозможен из-за незавершенности процесса национализации промышленности. В противном случае пришлось бы освободить частных работодателей от расходов на социальное обеспечение работников, что противоречило целям охраны труда («пока расходы предпринимателей на страхование исчисляются независимо от заболеваемости, предприниматели не предпринимают никаких мер к улучшению условий работ в их предприятиях»[242]).

Порядок исчисления страховых взносов устанавливался «Временным тарифом взносов на социальное обеспечение трудящихся»[243], изданным в начале 1919 г. по проекту Н. А. Милютина[244]. В основу определения размера страховых взносов был положен дифференцированный принцип: все предприятия, учреждения и хозяйства разделялись по степени опасности на пять классов, для каждого из которых устанавливались три разные ставки страховых взносов: минимальная, средняя и максимальная. По общему правилу страховые взносы исчислялись по средней ставке, но если предприятие отличалось особо благоприятными санитарно-техническими условиями, к нему применялась минимальная ставка, и, напротив, при наличии особо вредных санитарно-технических условий – максимальная.

Поскольку размер пенсий и пособий по Положению от 31 октября 1918 г. зависел от прожиточных норм, принятых в каждой местности, Н. А. Милютин сделал вывод о необходимости исчисления взносов также исходя из этой суммы[245].

В первоначальном виде Положение «О социальном обеспечении трудящихся» просуществовало недолго: декретом СНК от 17 апреля 1919 г.[246] в него были внесены существенные изменения, в результате которых происходит окончательное оформление государственного социального обеспечения на основе прямых бюджетных ассигнований. Указанный декрет был вполне ожидаем: на том же заседании СНК, когда было утверждено Положение от 31 октября 1918 г., народным комиссариатам труда и финансов было поручено разработать вопрос о финансировании социального обеспечения в сметном порядке[247].

Переход к системе государственного социального обеспечения был обусловлен совокупностью экономических факторов, которые привнесла политика «военного коммунизма»: введение всеобщей трудовой повинности[248] и полная национализация предприятий, т. е. «работающие рассматривались как работники государства, выполняющие перед ним свою трудовую повинность, а государство, в свою очередь, в случае наступления у работника нетрудоспособности, принимало на себя обязательство его обеспечить»[249]. В связи с этим З. Теттенборн констатирует: «поскольку промышленность находилась в руках самого государства, а не в частных руках, взимание страховых взносов делалось излишним, так как все равно пришлось бы платить самому государству… перекладывать средства из одного государственного кармана (государственной промышленности) в другой карман (государственного обеспечения)»[250].

Небольшая часть социального страхования все же оставалась некоторое время в виде обязательств по уплате страховых взносов со стороны единично сохранявшихся по инерции частных хозяйств, предприятий, учреждений и самостоятельных хозяйств (артелей, ремесленников и проч.). Взимание страховых взносов согласно изданной Народным комиссариатом труда 5 мая 1919 г. инструкции (циркуляр № 29)[251] поручалось налоговому аппарату Народного комиссариата финансов. Но, как отмечали современники, «на практике это имело ничтожное значение, так как частных предприятий и учреждений тогда почти не существовало»[252].

Переход к всеобщему социальному обеспечению повлек за собой соответствующие организационные изменения в механизме управления этой системой. Обязанным субъектом в пенсионных правоотношениях становится государство в лице специально созданного отдела социального обеспечения и охраны труда при Народном комиссариата труда и подотделов на региональном уровне[253]. Высшим органом управления местных подотделов социального обеспечения и охраны труда становились коллегии, избранные советом профсоюзов, а где их нет – конференциями, созываемыми отделами труда. Прежняя система органов социального страхования, основанная на дореволюционных страховых кассах и товариществах, упразднялась. Народный комиссар социального обеспечения А. Н. Винокуров писал по этому поводу: «Старая страховая программа устанавливала в качестве органов управления больничные кассы, делегатские собрания и правления. Эти страховые организации при диктатуре помещиков и капиталистов имели огромное значение. Они являлись центрами организации рабочих революционных сил в борьбе за диктатуру пролетариата и полное социальное страхование. В настоящее время, когда у власти стал пролетариат… страховые кассы, делегатские собрания застрахованных, являются совершенно излишними, и функции их должны перейти к советам и их отделам. Как и везде, должно произойти огосударствление дела социального обеспечения»[254].

В декабре 1918 г. отделом социального обеспечения и охраны труда Народного комиссариата труда были разосланы Правила «О порядке ликвидации страховых касс»[255], разъяснявшие процедуру передачи имущества от прежних страховых организаций к местным подотделам социального обеспечения и охраны труда. Постановлением Народного комиссариата труда 28 февраля 1919 г.[256] срок ликвидации всех страховых организаций был продлен до 1 июня 1919 г.

Механизму защиты прав граждан на пенсионное обеспечение в действовавшем на тот момент законодательстве уделялось небольшое внимание. Единственно возможной формой реализации права на защиту с переходом к системе государственного пенсионного обеспечения являлось обжалование решения органа социального обеспечения в вышестоящий по уровню подчиненности орган (административный порядок обжалования). Так, согласно ст. 55 Положения от 31 октября 1918 г.[257] решения уездных подотделов социального обеспечения и охраны труда могли быть обжалованы в губернские подотделы; решения губернских – соответственно в областные, а решения областных – в отдел социального обеспечения и охраны труда Народного комиссариата труда, решения которого были уже окончательными. Обжалование решений подотделов не признавалось основанием для приостановления их исполнения.

Концепция построения организационной системы социального обеспечения стала предметом спора между народными комиссариатами труда и социального обеспечения. Народный комиссариат социального обеспечения выступал за построение упрощенной системы, основанной на работе узких ячеек – учреждений для обеспечения, нестраховых организаций. Такая позиция объяснялась тем, что народный комиссар социального обеспечения А. Н. Винокуров не только не поддерживал идею о создании объединенных отделов охраны труда и социального обеспечения при Народном комиссариате труда, но напротив, предлагал передать отдел социального страхования при НКТ в состав своего наркомата и административно отделить тем самым вопросы социального страхования от охраны труда, которой ведал НКТ[258].