Андрей Поляков - Общая теория права. Учебник

Новые возможности для понимания права возникают в контексте постнеклассической науки, позволяющей рассматривать право как самоорганизующуюся и саморазвивающуюся систему.Системный подход связан с задачей объяснить право как многоединство.Однако существующие на сегодняшний день в правоведении теории, выросшие на идеалах классической науки, нацелены прежде всего на уяснение права всего лишь как простого единства,что и приводит к обеднению образа права и известной одномерности, однобокости таких теорий. Как верно было отмечено одним из создателей феноменологической теории права Н. Н. Алексеевым, сведение (редукция) права к одному основному моменту является неизбежным следствием классических правовых теорий, основывающихся на методологических подходах классической науки, таких, как эмпиризм (греч. empeiria – опыт) и рационализм. Если для эмпиризма понятие права есть результат обобщения эмпирических, опытных, данных, то рационализм выводит понятие права из априорной (внеопытной) посылки методом умозаключений. Основанные на классических методах определения понятия права неизбежно одномерны, независимо от их теоретико-философского обоснования, например: «право есть справедливость», «право есть норма», «право есть правоотношение», «право есть принуждение», «право есть воля», «право есть интерес», «право есть свобода» и т. д. и т. и. Ни одно из этих определений не охватывает реального многообразия права,которое есть и справедливость, и норма, и правоотношение, и воля, и свобода, и интерес, и принуждение.

Любая рационалистическая система знаний о праве, являясь системой взаимообусловленных понятий, или вращается в замкнутом логическом круге (А не есть В; необходимость определить, что есть В, приводит к следующему суждению: В не есть С, в то же время С также нуждается в определении, и т. д.), или выходит за свои системные границы, явно или скрыто опираясь на не доказуемые разумом, принимаемые на веру основания, имеющие ту или иную ценностную окраску. Для того чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо обратиться не к понятиям о праве, а к самому праву, но не к его эмпирически изменчивым внешним формам, а к его сущностной основе, правовому эйдосу. Один из вариантов усмотрения сущности права предлагает феноменология, основные положения которой, как представляется, способны сыграть важную методологическую роль в познании правовой действительности.

Использование феноменологического подхода в соединении с дополняющими его идеями синергетики, герменевтики и коммуникологии позволяет описать право как самоорганизующуюся и саморазвивающуюся психосоциокультурную коммуникативную систему,в которой все элементы связаны между собой, и отсутствие хотя бы одного из них разрушает сам феномен права. «Социопсихической»данная система может быть названа потому, что ее структурным элементом являются происходящие в сознаниисубъектов социально обусловленные процессы интерпретациии легитимации правовых текстов.Данная система является вместе с тем и «социокультурной»,так как право формируется и существует как явление конкретной культуры,выражающее ее основополагающие ценности,соответствие с которыми и есть необходимое условие социального признания, легитимации правовых текстов. Коммуникативнойданная системная целостность является потому, что межсубъектные правовые коммуникации, опосредуемые легитимированными, социально признанными правовыми текстами, составляют ее основное содержание. Данная система может быть также названа человекоразмерной,так как именно субъект интерпретирует правовые тексты, выявляет в процессе интерпретации смысл обращенной к нему правовой нормы; совершает акт признания заключенного в ней ценностного содержания; делает ее актуальным правилом поведения в правовом взаимодействии с другим субъектом. Таким образом, право как психосоциокультурная система формируется и развивается благодаря коммуникативной деятельности заинтересованных в правовом общении субъектов.

Феноменологический подход позволяет понять право не через его определение, выводимое из априорной посылки путем умозаключений (рационализм) или являющееся обобщением конечного числа опытных данных (эмпиризм), но через раскрытие и описание собственной структуры права,в которой выражается его эйдетический (сущностный) смысл.

Выявляемый в процессе феноменологической редукции эйдос правакак феномен человеческого сознания представляет собой идеальную сущность.В данном аспекте право, как и любая идеальная сущность, вневременно и внепространственно, лишено какого-либо конкретного социокультурного содержания. Однако как реальное явлениеправо всегда существует в виде действующей конкретноисторической правовой системы, в рамках которой эта идеальная умопостигаемая сущность права наполняется конкретным социокультурным содержанием.

Из сказанного вытекает необходимость учитывать два плана правовой реальности– идеальную эйдетическую сущность права и реальное социокультурное многообразие права, к которым приложимы разные феноменологические подходы.Для того чтобы ответить на вопрос о том, что есть право в отличие от всех других явлений, т. е. ответить на вопрос об онтологии,бытии, права, необходимо путем феноменологической редукции, отвлекаясь от эмпирического многообразия права, выявить эйдос права, познаваемый через феномен сознания. Таким путем выявляется структура права, его эйдетическое (сущностное) «ядро». Однако реальный, конкретный механизм действия права и его воспроизводства путем феноменологической редукции не обнаружить. Для этого следует применить феноменологическую методологию к социальному миру, в котором «живет» право, и понять право через естественную установку и жизненный мир субъектов. Только единство этих двух планов – идеального и реального – может дать целостное теоретическое представление о правовой реальности.

Выявление и описание эйдетической структуры права происходит в процессе его феноменологической редукции. Для этого необходимо «заключить в скобки» все то, что обладает «двусмысленностью» или даже «многосмысленностью», а следовательно, не является очевидным для сознания как выражающее эйдос права. Такой неопределенностью смысла обладают нормы, которые могут быть как нормами права, так и нормами морали. Для того же чтобы усмотреть эйдос права в правовой норме, необходимо сначала выявить, что в ней есть правового. Усмотрение права в выражении государственной воли также не будет с очевидностью для сознания являть эйдос права, так как далеко не всякое выражение государственной воли есть право. Попытка увидеть эйдос права в принуждении опять-таки не увенчается успехом, потому что правовое принуждение – частный случай принуждения как такового, и т. д.