Илья Шатуновский - Проблемы русского вида

7. Вид и показатели количества и меры.Как неоднократно отмечалось, глаголы СВ могут сочетаться с показателями количества и меры: Температура повысилась на 10 градусов; Он несколько поглупел; Он поправился на 5 килограммов / выпил стакан / полстакана воды, съел тарелку / полтарелки / две ложки каши; Он пробежал / прошел 3 километра; Петя выдал 5 книг; Завод выплавил 125 тысяч тонн стали; Белье наполовину высохло; Он написал половину / четверть романа и т. д. В то же время НСВ с такими показателями возможен только при наличии особых условий. Так, в случае показателей количества НСВ возможен, если действие происходит одновременно со всеми квалифицированными числительным объектами (Он нес домой два арбуза) и невозможен, если действие происходит с этими объектами поочередно (*Он ест два арбуза; *Он ест две груши (нормально, если он ест эти груши одновременно, скажем, поочередно откусывая то от одной, то от другой); *Петя выдает 5 книг /ломает три игрушки [Падучева 1996: 186; Wierzbicka 1967: 2238]. Для объяснения этого феномена предлагается следующее объяснение. НСВ не сочетается с такими определителями (*Он ест две груши) по тем же причинам, по которым неправильно: *В этот момент Ян дважды ударял Павла [Wierzbicka 1967: 2236; Падучева 1996: 184]: для синхронного наблюдателя, предполагаемого значением НСВ, в каждый отдельный момент действием может быть затронут только один объект [Падучева 1996: 184]. В непротяженный «момент», действительно, не может уместиться действие, которое поочередно охватывает разные объекты. Однако в этот момент – это отнюдь не то же самое, что время, в которое разворачивается действие НСВ! «Момент» наблюдения для НСВ – это не совсем момент, это не «точка» (ср. замечание Е. В. Падучевой, что момент речи является включенным показателем времени и ведет себя как точка [1996: 171–172]), поскольку это «момент», движущийся во времени вместе с наблюдателем! Таким образом, это момент и одновременно некоторый неопределенный интервал. Обстоятельство останавливает время, указывает на определенный его пункт, в то время как точка отсчета, момент наблюдения в НСВ все время бежит и бежит вперед. Поэтому мы можем сказать: Ян бьет Павла (при этом бьет обозначает ряд последовательных ударов); Ян долго бил Павла; Ян уже долго бьет Павла. И этот «момент» может проходить последовательно через разные этапы «истории мира», последовательно вовлекающие разные объекты! Человек может есть груши одну за другой в течение долгого времени, и в течение этого времени момент наблюдения (или просто точка отсчета, движущееся настоящее время) проходит поочередно через событие поедания первой груши, затем второй, третьей, десятой и т. д. (так что здесь нет объективной невозможности одновременности с разными последовательными этапами расчлененного события / процесса); повторим, точка отсчета движется во времени и в объективно разные моменты она одновременна с разными составными этапами длительного процесса, поэтому Г может сказать: Смотри, он уже третий час ест груши! или просто: Что он сейчас делает? – Он ест груши (одну за другой). Далее, НСВ не сочетается в норме не только с показателями определенного количества, но также с показателями меры: *Он пьет стакан / полстакана воды / кружку молока; *Завод выплавляет 125 тыс. тонн стали; *Он бежит / идет 3 километра и с кванторами *Он ест всю кашу / немного каши / все груши. То же относится к сочетаемости с родительным партитивным (Он купил / съел хлеба – *покупает / съедает хлеба) – в силу того, что родительный партитивный скрывает за собой обозначение меры (квантифицированное количество): 'некоторое неопределенное количество' [Падучева 1996: 182–191]. Желательно иметь общее объяснение для всех этих случаев, в силу их очевидной общности: показатели количества – это тоже своего рода кванторы, а кванторы приложимы как к множеству, состоящему из дискретных объектов, так и к частям единого объекта, т. е. это тоже особого рода показатели количества и меры. Такое более общее объяснение предлагается А. Вежбицкой: предложения Он пил стакан воды; Он ел три груши «представляются странными, потому что если содержание глагола должно составлять событие, одновременное с некоторой точкой отсчета, это событие должно быть рассмотрено как континуум, как нечто не делимое на различные последовательные части. Показатель числа (меры, количества) в позиции объекта разрушает единство события, разделяет его на последовательные элементы, и, как следствие, порождает семантическое противоречие» [Wierzbicka 1967: 2241]. Однако это объяснение требует уточнения. С одной стороны, стакан воды – это именно континуум и нечто единое; с другой стороны, если человек ест три груши одновременно, то на самом деле он их ест тоже последовательно: откусит от одной, затем от другой, затем от третьей, затем опять от первой и т. д., когда наблюдатель уловит эту закономерность, он может сказать: Смотри, он ест одновременно три груши! Поэтому здесь важна не континуальность и не единство объекта как таковые, а одинаковость фаз. Важна не неделимость – не то, что это нечто неделимое (… ударил + ударил + ударил …= бьет – делимо!), но нечто не делимое на различные последовательные части. Указание на количество, меру и т. д. сразу делает линию неоднородной, вносится идея изменения (составляющая существо СВ), от которой уже нельзя отвлечься в силу эксплицитности этого показателя. Таким образом, противоречие здесь между неизменностью (предполагаемой НСВ) и изменением, предполагаемым показателем меры, которая фиксирует некоторый результат, некую новую стадию в истории мира. Изменение – неважно, есть оно или только будет, составляет инвариант СВ: Он съест 4 груши; Он уже два раза поцеловал Машу и поцелует ее еще три раза, так что всего он поцелует ее 5 раз и т. д. Обстоятельство включает в состав значения предел, после достижения которого наступит новая С / произойдет смена С (было съедено 2 яблока, а будет съедено 4 яблока) [12] Характерно, что те же ограничения на сочетаемость с показателями меры и количества и очевидно по тем же причинам имеют место для глаголов делимитативного (ограничительного) способа действия: *повыдавал 5 книг [Мелиг 2006]; *почитал несколько газет, *попил стакан молока и т. д. – делимитативные глаголы обозначают однородное (гомогенное) действие (процесс) [Мелиг 1995; 2006 и др.]. . Возникает вопрос: почему же тогда можно сказать: Он пишет роман / ест яблоко и т. д., и т. п., где возникновение романа / исчезновение яблока конституирует предел, после достижения которого действие (по крайней мере, с данным объектом) должно закончиться и достижение которого знаменует смену ситуаций? Чтобы объяснить это, напомним, что значение НСВ неопределенно – длительное, в частности, его окончание теряется в тумане и не (пред)определено. Достижение предела в НСВ всегда гипотетично (см. выше!) – такова метафизика несовершенного вида. Эта гипотетичность в толковании может быть изображена пунктиром, которым сменяется сплошная линия реального осуществления действия в момент / период наблюдения: