Л. Щипулина - Хрестоматия по литературе эпохи Возрождения для 7 класса

4Я отдохнувший взгляд обвел вокруг,
Встав на ноги, и пристально взирая,
Чтоб осмотреться в этом царстве мук.

7Мы были возле пропасти, у края,
И страшный срыв гудел у наших ног,
Бесчисленные крики извергая.

10Он был так темен, смутен и глубок,
Что я над ним склонялся по-пустому
И ничего в нем различить не мог.

13«Теперь мы к миру спустимся слепому, –
Так начал, смертно побледнев, поэт.
Мне первому идти, тебе – второму».

16И я сказал, заметив этот цвет:
«Как я пойду, когда вождем и другом
Владеет страх и мне опоры нет?»

19«Печаль о тех, кто скован ближним кругом, –
Он отвечал, – мне на лицо легла,
И состраданье ты почел испугом.

22Пора идти, дорога не мала».
Так он сошел, и я за ним спустился,
Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.

25Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился.

28Он был безбольной скорбью порожден,
Которою казалися объяты
Толпы младенцев, и мужей, и жен.

31«Что ж ты не спросишь, – молвил мой вожатый, –
Какие духи здесь нашли приют?
Знай, прежде чем продолжить путь начатый,

34Что эти не грешили; не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;

37Кто жил до христианского ученья,
Тот бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,

40Не за иное, мы осуждены
И здесь, по приговору высшей воли,
Мы жаждем и надежды лишены».

43Стеснилась грудь моя от тяжкой боли
При вести, сколь достойные мужи
Вкушают в Лимбе горечь этой доли.

46«Учитель мой, мой господин, скажи, –
Спросил я, алча веры несомненной,
Которая превыше всякой лжи, –

49Взошел ли кто отсюда в свет блаженный,
Своей иль чьей-то правдой искуплен?»
Поняв значенье речи сокровенной:

52«Я был здесь внове, – мне ответил он, –
Когда, при мне, сюда сошел Властитель,
Хоруговью победы осенен.

55Им изведан был первый прародитель;
И Авель, чистый сын его, и Ной,
И Моисей, уставщик и служитель;

58И царь Давид, и Авраам седой;
Израиль, и отец его, и дети;
Рахиль, великой взятая ценой; [25] Великой взятая ценой – Согласно библейской мифологии, патриарх Яков, чтобы жениться на Рахили, служил ее отцу в общей сложности четырнадцать лет.

61И много тех, кто ныне в горнем свете. –
Других спасенных не было до них,
И первыми блаженны стали эти».

64Он говорил, но шаг наш не затих,
И мы все время шли великой чащей,
Я разумею – чащей душ людских.

67И в области, невдале отстоящей
От места сна, предстал моим глазам
Огонь, под полушарьем тьмы горящий.

70Хоть этот свет и не был близок к нам,
Я видеть мог, что некий многочестный
И высший сонм уединился там.

73«Искусств и знаний образец всеместный.
Скажи, кто эти, не в пример другим
Почтённые, среди толпы окрестной?»

76И он ответил: «Именем своим
Они гремят земле и слава эта
Угодна небу, благостному к ним».

79«Почтите высочайшего поэта! –
Раздался в это время чей-то зов. –
Вот тень его подходит к месту света».

82И я увидел после этих слов,
Что четверо к нам держат шаг державный,
Их облик был ни весел, ни суров.

85«Взгляни, – промолвил мой учитель славный.
С мечом в руке, величьем осиян,
Трем остальным предшествует, как главный,

88Гомер, превысший из певцов всех стран;
Второй – Гораций, бичевавший нравы;
Овидий – третий, и за ним – Лукан. [26] В полном мраке первого круга Ада светилась некая полусфера. Там пребывали славные поэты древности – Гомер с мечом в руках, символизировавшим воспетые им битвы героев, знаменитые римские поэты – Гораций (65–8 г. до н. э.), Овидий (43 г. до н. э. – 17 г. н. э.) и Лукан (39–65 гг. н. э.).

91Нас связывает титул величавый,
Здесь прозвучавший, чуть я подошел;
Почтив его, они, конечно, правы».

94Так я узрел славнейшую из школ,
Чьи песнопенья вознеслись над светом
И реют над другими, как орел.

97Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом
Семья певцов приблизилась сама;
Учитель улыбнулся мне при этом.

100И эта честь умножилась весьма,
Когда я приобщен был к их собору
И стал шестым средь столького ума

103Мы ушли к лучам, предавшись разговору,
Который лишний здесь и в этот миг,
Насколько там он к месту был и в пору

106Высокий замок предо мной возник,
Семь раз обвитый стройными стенами;
Кругом бежал приветливый родник.

109Мы, как землей, прошли его волнами;
Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;
Зеленый луг открылся перед нами.

112Там были люди с важностью чела,
Неторопливым и спокойным взглядом;
Их речь звучна и медленна была.

115Мы поднялись на холм, который рядом,
В открытом месте, светел, величав,
Господствовал над этим свежим садом.

118На зеленеющей финифти трав
Предстали взорам доблестные тени,
И я ликую сердцем, их видав.

121Я зрел Электру в сонме поколений,
Меж коих были Гектор, и Эней,
И хищноокий Цезарь, друг сражений.

124Пентесилея и Камилла с ней
Сидели возле, и с отцом – Лавина;
Брут, первый консул, был в кругу теней;

127Дочь Цезаря, супруга Коллатина,
И Гракхов мать, и та, чей муж Катон;
Поодаль я заметил Саладина.

130Потом, взглянув на невысокий склон,
Я увидал: учитель тех, кто знает,
Семьей мудролюбивой окружен

133К нему Сократ всех ближе восседает
И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит
Здесь тот, кто мир случайным полагает,

136Философ знаменитый Демокрит;
Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,
Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;

139Диоскорид, прославленный разбором
Целебных качеств; Сенка, Орфей,
Лин, Туллий; дальше представали взорам

142Там – геометр Эвклид, там – Птолемей,
Там – Гиппократ, Гален и Авиценна,
Аверроис, толковник новых дней.

145Я всех назвать не в силах поименно;
Мне нужно быстро молвить обо всем.
И часто речь моя несовершенна.

148Синклит шести распался, мы вдвоем;
Из тихой сени в воздух потрясенный
Уже иным мы движемся путем,

151И я – во тьме, ничем не озаренной.