Леонид Крупчанов - Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды

В Нежинском гимназическом театре ставили и музыкальные вещи. В марте 1827 г. Гоголь пишет Высоцкому, что они «разыграли четыре увертюры Россини, две Моцарта, одну Вебера». При этом десять гимназистов успешно заменяли оркестр. И наконец стихи – многолетний интерес раннего Гоголя. Большинство произведений Гоголя нежинского периода – стихи в романтическом духе, как и первые публикации в Петербурге. Правда, эта аналогия более структурная, нежели тематическая. Но в то же время очевидно, что мощное влияние Пушкина, которое к середине 1820-х годов испытывала литературная Россия, не могло миновать Гоголя.

Наиболее раннее упоминание Гоголем имени Пушкина относится к 1824 году Пятнадцатилетний нежинский гимназист Николай Гоголь просит родителей выслать ему «новую балладу и Пушкина поэму про “Онегина”». «Еще нет ли у Вас каких-нибудь стихов, то и те пришлите», – добавляет он. Как Гоголь мог воспринимать «Онегина» в 1824 г.? «Онегин» в 1824 г. – это еще пока не «энциклопедия русской жизни», как обозначил поэму Пушкина В. Г. Белинский.

Гоголь почитает себя «загадкою» для окружающих, мистически предопределяя свое будущее. «Что-то непонятное двигало пером моим, – говорит он в письме к П. П. Косяровскому 3 октября 1827 г. из Нежина, – какая-то невидимая сила натолкнула меня, предчувствие вошло в грудь мою… Я затаил в себе одном свои упрямые предначертания». Через два года, из Петербурга, в одном из писем матери 1828 г. он переключает свои «предначертания» на житейские трудности: «если бы втрое, вчетверо, всотеро раз был более чужд, и тогда бы они не поколебали меня и не остановили меня на моей дороге», – пишет он. Но, видимо, дорога его представляется ему пока еще в общей форме: он пробует себя в конкретных искусствах. Но именно события 1829 г., когда, по его словам, он оказался «на распутье», привели к пересмотру первоначальных планов его деятельности.

Гоголь выехал в Петербург, имея в своем творческом портфеле два стихотворных произведения: поэму «Ганц Кюхельгартен» и стихотворение «Италия». Связывая свои надежды с этими своими произведениями, он вместе с тем, видимо, намеревался вынести их на суд самого авторитетного литературного судьи России А. С. Пушкина. Фактически сразу же по приезде в Петербург зимой 1829 г. Гоголь попытался встретиться с Пушкиным. Но эта попытка не удалась, и Гоголь отдает в печать свои произведения на свой страх и риск. Отрицательные отзывы в печати о поэме «Ганц Кюхельгартен» привели ее автора к серьезным раздумьям о дальнейшем направлении его жизни и деятельности: скупив и уничтожив экземпляры поэмы, он пишет в письме к матери (в конце мая 1829 г.) не только о том, что его «небольшие способности» «были презрены», но и о собственном «запасе сомнения», не позволявшем ему быть вполне уверенным в успехе. Трудно представить, как сложилась бы дальнейшая судьба Гоголя, если бы он встретился с Пушкиным зимою 1829 года. По крайней мере, несостоявшаяся встреча с Пушкиным явилась дополнительным основанием к пересмотру Гоголем его творческих планов. Он избрал наиболее радикальные условия для своих размышлений – поездку за границу. Тем более что длительные поездки в «Чужие края» являлись его давним «намерением». Возможно, ему необходимы были серьезные сопоставительные наблюдения о характере жизни в России и за ее пределами. Запросив у матери триста рублей, в июле 1829 г. он выехал в Германию, откуда возвратился в сентябре того же года. В течение почти двух лет, уже, будучи в Петербурге, Гоголь буквально пробивается к Пушкину. Не отличаясь щепетильностью в вопросах знакомства, он мог сам организовать свою встречу или первым обратиться с письмом к интересующему его человеку. В случае с Пушкиным, с чисто украинским лукавством, он избирает косвенный путь выхода на Пушкина. В конце 1830 г., видимо, на базе совместного сотрудничества в журнале «Отечественные записки» он знакомится с В. А. Жуковским и П. А. Плетневым, друзьями А. С. Пушкина. Г. М. Фридлендер полагает, что это знакомство могло состояться через О. Сомова, в творчестве которого отмечались украинские мотивы. Как бы то ни было, Гоголю удалось заручиться сочувствием друзей Пушкина, хотя к этому времени им были опубликованы лишь повести «Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала» и отрывок из исторического романа «Гетьман», да и то без подписи. Особенно сильное впечатление Гоголь произвел на Плетнева, который отлично представил Гоголя Пушкину в одном из своих писем. 22 марта 1831 г. В 17 номере «Литературной газеты» выходит второй отрывок «Из малороссийской повести «Страшный кабан»» Гоголя под названием «Успех посольства», – без подписи. Очевидно, Плетнев напоминает Пушкину о Гоголе, так как в письме к Плетневу в апреле 1831 г. Пушкин пишет: «О Гоголе не скажу тебе ничего, потому что доселе не читал его за недосугом. Отлагаю чтение до Царского села…». В этом же письме Пушкин просит снять ему квартиру в Царском селе. Гоголь в это время, по-видимому, все еще живет на Большой Мещанской улице в Петербурге, откуда уезжал за границу. 20 мая 1831 г. Плетнев приглашает Гоголя к себе на вечер, где происходит его первая встреча с Пушкиным. По существу, Плетнев организует их встречу. Пушкин просит Плетнева снять для него не очень дорогую дачу на лето в Царском селе, где были бы «кухня, да сарай». Жить там будут, по словам Пушкина, «3 или 4 человека, да 3 бабы». С этого времени в жизни Гоголя происходят изменения к лучшему. Не без помощи Пушкина и его друзей, оставив работу писца в Департаменте уделов, он определяется учителем сына А. И. Васильчиковой в Павловске под Петербургом. Неподалеку, в Царском селе, живут и работают Жуковский и Пушкин. Цель Гоголя достигнута: отныне он в постоянном контакте с его литературным идеалом А. С. Пушкиным. Следует отметить, что к этому времени относится его знакомство с А. О. Смирновой-Россет, которую он ласково называет «Розетта». Через Жуковского он посылает Смирновой «наряду с Пушкиным и Жуковским» экземпляры первой книги сборника повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», очевидно, полагаясь на ее литературный вкус. В этом же 1831 г. Гоголь устраивается учителем истории в Институте Патриотического общества. Светлой «радостной минутой» называет Гоголь посещение его квартиры на Вознесенском проспекте Пушкиным 8 августа 1831 г. По-прежнему он смотрит на Пушкина и Жуковского снизу вверх, как ученик на учителей. Пушкин для него «ангел святой», Жуковский «Ваше поэтическое превосходительство». Хотя и не совсем просто отличить здесь истину от иронии. Гоголь на равных обсуждает в своих письмах к Жуковскому и Пушкину вопросы «эстетического разбора» литературных произведений. Жуковского и Пушкина он называет «великими зодчими», воздвигающими «огромное здание чисто русской поэзии».