Михаил Копотев - Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре

Еще один важный признак грамматикализации – однонаправленное изменение от меньшей к большей грамматичности – отмечается на наших примерах в полной мере: например, лексически прозрачный условно-следственный двухместный союз если … так, потеряв первый компонент, становится в конструкции Гулять так гулять! по существу чисто грамматическим маркером конструкции, сохраняя лишь «этимологическую» связь с исходным союзом, союзные функции и его условно-следственную семантику.

И наконец, проведенный анализ показывает, что изменения происходят в результате использования языка, а не в результате мгновенного изменения существующего грамматического правила. Поскольку грамматикализация – процесс динамический, в следующем разделе мы кратко остановимся на современных подходах к историческим изменениям.

Тезис Ф. де Соссюра «все диахроническое в языке является таковым лишь через речь» [Соссюр 1977:130] за прошедшие сто лет был отвергнут, переосмыслен и снова принят. Множество «обломков прошлого» (по выражению А. А. Потебни) остается в языке в качестве идиом, которые с трудом поддаются описанию в терминах генеративных правил. Эти единицы могут быть рассмотрены как реликты былых состояний или ростки новых явлений, то есть как примеры постоянного языкового развития. Часть таких единиц в результате генерализации формируют то или иное правило, часть – хранится в виде застывших штампов. Представленные ниже исследования синтаксических фразем являются по преимуществу ориентированными на динамические модели в языке, проявляющиеся как на синхронном срезе языка, так и в его развитии. По этой причине целесообразно кратко остановиться на двух подходах, повлиявших на авторов настоящего исследования (обстоятельный обзор теорий языкового изменения можно найти в третьей главе книги [Croft 2000: 42–86]).

Подход, названный usage-based model / approach, был впервые представлен Р. Лангакером в конце 1980-х годов [Langacker 1987, 1988]. С самого своего возникновения этот подход был четко противопоставлен лингвистике Н. Хомского, так что даже его отличительные особенности формулировались в противопоставлении генеративному синтаксису (см. [Langacker 2000]).

1. Максималистская (vs минималистская) теория

Любой носитель языка осваивает не только минимальный набор параметров, но весьма объемный и часто не организованный систематически избыточный набор конвенций.

2. Неупрощенная (vs упрощенная) грамматика Грамматическое описание не должно ограничиваться лишь набором правил, достаточных для описания процедуры порождения. Грамматика не является оптимальной с точки зрения экономии системой и может содержать генерализации разной степени обобщения: и абстрактные грамматические правила (например, правила предложного управления), и наполненные лексическим материалом единицы (например, на основе, в течение и т. д.).

3. Подход снизу вверх (vs сверху вниз)

Подход предполагает, что полная грамматика языка должна включать описание как максимально абстрактных правил, так и явлений ad hoc. Более того, правила являются простой схематизацией конкретного использования конкретных выражений. В этом смысле «низкоуровневая генерализация» (то есть менее обобщающая) является более точным представлением языка, чем генерализации на высоком уровне.

В дальнейшем детальная модель описания с теоретическим обоснованием подходов была разработана последователями Р. Лангакера, прежде всего С. Кеммер и М. Барлоу. Кратко ее можно сформулировать в следующих положениях (см. [Kemmer & Barlow 2000b]):

– тесная связь между языковыми структурами и единицами речи;

– важность частотности употребления;

– производство как неотъемлемая, а не периферийная часть языковой системы;

– внимание к обучению и опыту использования при усвоении языка;

– языковые репрезентации как производные, а не хранящиеся в неизменном виде;

– тесная связь между использованием, синхронной вариативностью и диахроническими изменениями;

– взаимосвязь языковой системы с неязыковыми когнитивными системами;

– важная роль контекста в функционировании языковых систем.

Эти идеи были реализованы в серии конкретных исследований: как в цитированном сборнике [Kemmer & Barlow 2000b], так и в других работах ([Kemmer & Israel 1994; Israel 1996; Barlow 2000; Kemmer & Barlow 2000a] и др.).

Эта теория получила свое название от метафорически сформулированного подзаголовка книги Р. Келлера “Sprachwandel. Von der unsichtbaren Hand in der Sprache” [Keller 1990]. Прежде всего исследователь определяет природу языка как «феномен третьего типа» в отличие от естественных и искусственных объектов (например, разрушение камня или строительство дома, соответственно). «Феномены третьего типа» являются незапланированным результатом суммы коллективных ненаправленных однообразных действий (например, пробка на дороге). Такие явления часто лежат в основе социальных изменений; они же, по мнению Р. Келлера, определяют языковые изменения.

Теория невидимой руки объясняет феномены третьего типа как причинную последовательность индивидуальных действий, каждое из которых имеет по крайней мере частично схожие намерения [Keller 1990: 96–97].

В качестве удачной иллюстрации действия невидимой руки в социуме Р. Келлер приводит следующий пример. Предположим, что в некоем университетском кампусе существует четко спланированная система дорожек. Однако с течением времени появляются тропинки, противоречащие задуманной системе, но точнее учитывающие реальные нужды студентов и преподавателей. При этом никакой согласованной деятельности по прокладке тропинок не ведется: каждый пешеход прокладывает свой путь, исходя из собственных нужд (расписание, расстояние, особенности микроландшафта и множество других). Однако в итоге самые популярные маршруты превращаются в тропинки и, возможно, будут признаны и легитимизированы специалистами по ландшафтному дизайну.

Что касается языка, то исследователь формулирует правило, которое определяет и возможность возникновения изменений в языке, и его стремление к стабильности:

Говори так, чтобы быть социально успешным при минимально возможных затратах [Keller 1990: 138].

Очевидно, что это правило включает в себя и принцип экономии, сформулированный А. Мартине, и принцип кооперации, сформулированный Г. Грайсом. В то же время оно обозначает конфликт, который создает динамику в языке: минимальными затратами не всегда можно добиться социальной успешности. Таким образом, языковые изменения происходят не системно, однонаправленно, «экономически» целесообразно, а случайно, разнонаправленно и далеко не всегда в направлении, наиболее «выгодном» языковой системе. «Теория невидимой руки» определяет развитие языка как нетелеологичный (и, следовательно, бесконечный) кумулятивный процесс осцилляции между вариативностью и селективностью.