Вера Проскурина - Империя пера Екатерины II: литература как политика

Отношения с Екатериной быстро переросли в крепкую дружбу; Гримму стали поручаться личные (иногда – чрезвычайно интимные) дела. Некоторые исследователи гадали, кто из двух издателей «Корреспонденции» – Гримм или Дидро – написал эту заметку [36] Mervaud M . Introduction // Chappe d’ Auteroche, Voyage en Sibérie fait par ordre du roi en 1761. Oxford: Voltaire Foundation, 2004. P. 85. . Не подлежит сомнению, что автором критической статьи в адрес аббата Шаппа мог быть только сам Гримм. Екатерина, даже если и хотела, совершенно не могла бы навязать Дидро своего мнения; вся история их отношений и известных личных бесед свидетельствует о противном – о существенной разнице во взглядах, об известной интеллектуальной дистанции между ней и Дидро. Екатерина, опытный политик, понимала, что манипулировать Дидро было бы крайне неосторожно именно в этот момент: только что осуществленная в 1768 году покупка его библиотеки была важной пропагандистской акцией, которую императрица не решилась бы компрометировать «давлением» на Дидро ради одной негативной статьи о Шаппе.

Отзыв Гримма в «Корреспонденции» удивительным образом напоминает сам «Антидот» своим резким тоном и нагромождением негативных эпитетов в адрес автора книги «Путешествие в Сибирь». Гримм касается самой личности аббата, который, по его мнению, претендует на то, чтобы все познать в России, ничему не учась, и все увидеть – не глядя, всего лишь «промчавшись на почтовых от Парижа до Тобольска» [37] Correspondence littéraire, philosophique et critique. T. IX. Paris, 1879. P. 299. . Его книга – образец «невежества, высокомерия, банальности, легкомыслия, незрелого и мелочного вкуса, равнодушия к истине» [38] Ibid. . Автор не заслуживает никакого доверия, все взято из вторых рук или представляет собой перевод или компиляцию, а сама книга написана невеждой, который всячески старается выдать себя за философа [39] Ibid. P. 300. .

Один из параграфов этого текста особенно примечателен. Гримм замечает по поводу Шаппа: «Он наизусть знает все в правительстве России, он знаком с ее сухопутными силами и ее флотом, он рапортует о ее ежегодных доходах. ‹…› Он, по примеру Руссо, пророчествует о мощи России, и я убежден, что он считает себя в состоянии давать советы кабинетам Европы, чтобы те присматривали за этой мощью» [40] Ibid. P. 301. .

В некоторых фрагментах рецензия Гримма обнаруживает сходство с французским письмом неизвестного, которое по ошибке (как полагал уже Пыпин) оказалось напечатано в десятом Сборнике императорского русского исторического общества как «собственноручная» записка Екатерины – поскольку это письмо было переписано ее рукой. Обращаясь к неизвестному адресату и прося представить эту записку его «просвещенному покровителю», автор записки сообщает: «Под предлогом наблюдения соединения прекрасной Венеры с дневным светилом, он (Шапп. – В. П .) принялся измеривать источники вашего могущества, т. е. ежегодные доходы государства, ваши сухопутные и морские силы. ‹…› Кажется, даже, что он не забыл устройство вашего правительства» [41] СИРИО. Т. 10. 1872. С. 318. .

Вполне возможно, что это письмо, скопированное Екатериной для своих целей, написано тем же Гриммом и адресовано или бывшему русскому послу во Франции князю Д. А. Голицыну, или его преемнику Н. К. Хотинскому (с мая 1768 года сменившему Голицына), или И. И. Бецкому, через которых начинающий «комиссионер» сообщался с русским двором до личного знакомства с императрицей в 1773 году. Так или иначе, но записка попала в руки Екатерины, которая переписала ее и почти дословно использовала в «Антидоте» в очень близких выражениях: «И под предлогом наблюдений над прохождением Венеры по солнечному диску они (враги, стоящие за Шаппом. – В. П .) принялись оценивать по-своему источники нашего могущества, то бишь выставлять в ненавистном свете образ нашего правления… они занялись умалением годовых доходов государства, его сухопутных и морских сил» (286).

Вполне вероятно, что рецензия Гримма в «Корреспонденции» была «согласована» с самой «Минервой Севера» [42] И. М. Элькина писала о «давлении» Екатерины, хотя полагала, что рецензия в «Корреспонденции» написана двумя авторами – Гриммом и Дидро ( Элькина И. М. Французские просветители и книга Шаппа д’Отроша о России // Вестник МГУ. 1973. № 6. С. 74). . Именно тогда императрица нуждалась в быстром и веском ответе, который бы изначально подорвал доверие к книге среди европейских читателей, бросил тень на «научные» основания его книги и акцентировал специфические задачи, которые выполнял аббат. Сама же Екатерина взяла на вооружение эту рецензию (как и переписанную собственноручно «записку»). Рецензия Гримма послужила для нее чем-то вроде кратких тезисов, которые она детально развернула в «Антидоте».

Ни с одним из произведений императрицы не было ничего подобного: обычно анонимно издавая в России собственные сочинения, тщеславная Екатерина так или иначе открывала свое авторство, особенно в переписке с Вольтером. В этом случае императрица надела столь непроницаемую маску, что даже ее ближайшие французские корреспонденты – Вольтер, Дидро и Фальконе – не сумели разгадать литературно-политической мистификации своей покровительницы. Автор в маске остался неузнанным не только для большинства читателей, но даже для самых преданных европейских друзей.

В письме к Вольтеру от 12 (23) января 1771 года Екатерина мимоходом, небрежно упомянула Шаппа. Рассказывая о визите прусского принца, она заметила: «Кажется, ему здесь понравилось больше, чем аббату Шаппу, который, промчавшись на почтовых в плотно закрытом возке, все увидал в России» [43] Documents of Catherine the Great. The Correspondence with Voltaire and the Instruction of 1767. Cambridge, 1931. P. 95 (пер. с фр., кроме специально оговоренных, мои. – В. П. ). Ср. с переводом в СИРИО. Т. 13. С. 61. . Вольтер не подхватил этот сюжет и отвечал Екатерине уклончивыми любезностями, уверяя, что он «екатериненец», противостоящий злонамеренным «мустафитам» [44] Ibid. P. 97. . Вольтер, видимо, был в затруднении, полагая, что автором «Антидота» является Дашкова (а холодное отношение императрицы к Дашковой не было для него секретом).

В письме к Мармонтелю от 21 июня 1771 года Вольтер превозносит посетившую его Дашкову и тут же приводит пространный фрагмент из «Антидота», посвященный Сорбонне. Княгиня Дашкова провела два дня в Ферне – именно с этого времени Вольтер начинает обсуждать «Антидот» со своими друзьями. Вольтер сообщает Мармонтелю: «Должен сказать, что на Севере есть героиня, которая сражается за Вас, это госпожа княгиня д’Ашкофф, достаточно известная своими действиями, кои сохранятся в памяти потомков. Вот что она говорит о Вашей дорогой Сорбонне в своем разборе Путешествия аббата Шаппа в Сибирь» [45] Oeuvres complètes de Voltaire. Correspondance générale. Tome 13. Paris, 1838. P. 103. . Под «действиями» Вольтер имел в виду участие Дашковой в перевороте 1762 года – сюжет, который был чрезвычайно популярен во французских кругах, особенно благодаря сочинению Рюльера, писавшего о том, что именно юная княгиня стояла во главе всего заговора, приведшего Екатерину II на трон.