Виктор Вид - Психотерапия шизофрении

Комплекс черт, представляющих так называемую неустойчивую личность и проявляющихся в характерных нарушениях самооценки, коммуникативного поведения и аффективного реагирования, включен в DSM-IV как пограничное расстройство личности. Диагностическая конструкция включает один признак расстройства самовосприятия, 3 признака аффективных и 4 – поведенческих расстройств. Таким образом, в шизотипическом расстройстве акцент в диагностике сделан на когнитивно-перцептивных, а в пограничном – на поведенческом и аффективном аспектах нарушений.

Разница между этими двумя синдромальными категориями действительно условна – у больных с пограничным расстройством при направленном обследовании можно обнаружить немало признаков, характерных для пациентов шизотипической группы; предлагаемые психотерапевтические стратегии в обоих случаях весьма сходны. Тем не менее, дифференциальная диагностика между этими группами признается важной, так как из нее следует существенная информация для содержания больных и последующего исхода {179}. Понятно, что пациенты, соответствующие диагностическим критериям шизотипического расстройства, рекрутируются из шизофренного круга, а случаи собственно пограничного расстройства – из круга психопатий {180}.

Наиболее надежными дифференциально-диагностическими критериями считают транзиторные субпсихотические эпизоды преимущественно деперсонализационно-дереализационной структуры; подозрительность, настороженность, социальная изоляция более характерны для шизотипической группы {181, 182, 183}, в то время как нарушения межличностных отношений и импульсивность скорее свойственны больным с пограничным расстройством. По представленности депрессии обе эти диагностические категории не различаются между собой {184}. И все же следует признать, что нет полного единства мнений относительно того, какие именно признаки являются лучшими дифференциально-диагностическими дискриминаторами {185}. Ряд авторов отдают предпочтение признакам, характеризующим социальное поведение, сетуя на недостаточную их представленность в классификациях DSM {186-188}. Другие же полагают, что когнитивно-перцептивные нарушения являются не менее, а иногда и более важными дифференциально-диагностическими признаками по сравнению с расстройствами социального поведения {189,190}.

Клинические описания пограничного синдрома в мировой литературе весьма тщательно дифференцированы {191}, но структурно ничего, по сути дела, не добавляют к классическим описаниям малопрогредиентной шизофрении в представлении отечественных авторов. В любом случае такие больные достаточно хорошо узнаваемы, и в этом смысле представляется удачным образное выражение о том, что «латентная шизофрения не более латентна, чем змея в траве, если знать, что именно надо искать» {192}.

В силу самого определения пограничных расстройств, трудности их «внешнего» дифференциально-диагностического отграничения столь же велики, как таковые при малопрогредиентной шизофрении. Попыткам внести большую ясность в проблему родства с сопредельными зонами психической патологии или отличия от них посвящена обширная литература.

По существу, все современные исследования пограничного синдрома имели отправным пунктом намерение установить, существуют ли четкие клинические различия между так называемой латентной шизофренией и соответствующими вариантами личностной патологии. На психологическом уровне это различение проблематично – у больных с пограничным расстройством не выявляют характерные для шизофрении признаки нарушений переработки информации {193}. Отдельные элементы пограничного синдрома можно найти в дескриптивных характеристиках многих типов психопатий ICD-10 {194}, что существенно затрудняет разграничение информации на клиническом уровне {195}. Сложности усугубляются и различиями в национальных традициях диагностики. Например, то, что в США диагностируют как пограничное расстройство, британские психиатры скорее всего расценят как случаи истероидной или эксплозивной психопатии.

Исходя из клинического реализма, следует признать, что границы между типами личностных расстройств строят по типу известного континуума психопатологических признаков {196}. Однако, несмотря на это, имеются сообщения о разработках формализованных диагностических интервью, обладающих высокой способностью различения пограничных расстройств не только от других психопатий {197, 198}, но и от смешанных групп психопатий и неврозов {199}, в том числе осложненных алкоголизмом {200}.

Еще более сложной является проблема отграничения пограничных расстройств от эндогений. Имеются многочисленные свидетельства в пользу их родства с аффективными психозами как относительно характеристик клинической структуры {201-204}, так и особенностей динамики процесса {205-210}. Есть также данные, позволяющие утверждать, что пограничные расстройства связаны с аффективными не более, чем с психопатиями {211, 212}. Эти находки могут свидетельствовать как о том, что пограничные расстройства не имеют специфического отношения к аффективному кругу патологии, так и о том, что все психопатии имеют известную предрасположенность к аффективным расстройствам, но также, возможно, и о чрезмерной широте критериев аффективных заболеваний в классификациях DSM.

В литературе можно найти много указаний на родство пограничных расстройств с шизофренией. Специально разработанные инструменты предоставляют достаточные возможности для диагностической дифференцировки пограничных расстройств от аффективной патологии, но не от шизофрении {213}. Динамические характеристики течения при пограничных расстройствах имеют сходство с шизофренией и отличны от таковых при аффективных психозах {214-216}. Имеется также и сходство в уровнях микроорганической симптоматики {217}.

Сходны также данные о патоморфозе малопрогредиентной шизофрении и пограничных расстройств: процент больных с пограничными расстройствами среди населения нарастает {218}. Это привлекает особое внимание к проблемам терапии этого контингента, которые сами по себе весьма велики. Следует попутно отметить, что благоприятность течения в целом в данном случае еще не свидетельствует о легкости заболевания – высказываются мнения, что аффективные и неврозоподобные синдромы сопровождаются более высоким субъективным уровнем страдания по сравнению с галлюцинаторно-параноидными {170}. Психофармакологическое их лечение встречает значительные трудности в связи с невысокой эффективностью препаратов у этого контингента больных, частыми случаями терапевтической резистентности и неблагоприятных парадоксальных реакций, в особенности на антидепрессанты {219}.