Георгий Шевяков - Начала человеческой природы

Сложности огромны. Но мы начинаем этот путь подготовленными, со знаниями, которые более чем адекватны этим сложностям, технологиями, которые в силах нам помочь и которые при необходимости мы обязательно достроим, и уверенностью, что правда, в конце концов, откроется нам. Человек – не враг самому себе. С помощью тех, кто готов начать этот путь и раскрыть свою душу и тело, чтобы познать себя, мы поймем, что мы такое.

Наше вечное одиночество и неспособность сравнить себя с чем-либо подобным или равным себе на Земле, вызвало в жизнь все те религиозные и философские учения, которыми мы поверяем свой путь во времени, и все те печальные и яркие события, которыми этот путь устлан. Рождаются и умирают государства и цивилизации, покорена родная планета, и очередь, как полагают, за другими, мы становимся все старше и все сильнее, но мы по-прежнему не знаем что мы такое и зачем мы на этом свете. Религии, замешанные на потусторонних силах, пугают нас ответом перед вечностью, из которой мы выходим и в которую погружаемся, откровения наук приносят не меньше бед, чем невежество, мистика и эзотерика скорее забавляют нас своей «проницательностью», чем дают полнокровные ответы. В окружающем нас мире мы можем объяснить все, физически соизмеримое с нами, кроме самих себя.

Наше недоумение перед человеческой природой, проистекающее прежде из собственных поступков и тысячелетней истории, многократно усилено той грандиозной картиной эволюции Вселенной и Жизни на Земле, что открылась нашему взору в последние века, где наше место – в конце событий, и мы вынуждены искать ответ не просто тому, что мы есть, но и свое место в этой бесконечной цепи перемен.

Не в силах дать однозначный ответ, бережно перебираем мы мнения о себе, что сохранила людская память и которые до сих пор полны смысла многим из нас.

Вечный и бесконечный «Брахман» или «Атман», который есть всё и во всём выражается, царит в индуистских воззрениях. «Ничто никогда не тождественно», все меняется, и человек лишь одна из форм этого «Атмана» – и мира, и процесса. В неизменном колесе «сансары» – перерождения – вращается жизненный круг, где человеческая жизнь – лишь один из эпизодов в длинном ряду смертей и возрождений всех существ. Смерти и возрождения для обычных людей. Посвященные, достигшие высшего знания, вырываются из этого порочного круга и устремляются к миру Атмана, из которого нет возврата. Покориться судьбе и презреть человеческое, отречься от себя – смысл этого древнего учения. Унылый материализм и круговорот веществ в природе находим мы в нем; сведя человека к кузнечику и плесени, лишает оно своих поборников страстей и воли к борьбе и жизни.

Всесильное Небо и беспощадная Судьба нависли над далеким Китаем со времен Конфуция. Не властен человек над собой в этом мире по древнему мудрецу, и предоставленный самому себе не в силах справиться со стяжательством и искушениями. Чтобы достойно пройти свой жизненный путь – свое «Дао» – должен следовать он заветам предков, чтить семейные ценности и пуще собственной воли почитать старших в роду и в стране.

Высокий нравственный смысл этого учения позволил китайской цивилизации пережить всех своих сверстников – цивилизации древних Рима, Греции, Индии, Египта. Хотя оборотной стороной заложенного в нем смирения явились неспособность и невосприимчивость перемен, что не раз тяжко отражалось на доле этого народа, и не менее тяжко может отразиться при изменении его духовного уклада.

Божественные религии, из которых наше внимание привлекают лишь мировые – ислам и христианство, как завершившие религиозное мироощущение людей, – дают единую картину мироздания: Господь единый и всемогущий создал этот мир и всех живых тварей, и человека вместе с ними. За непослушание Господу люди были низвергнуты из рая на Землю, и отныне лишь в трудах и молитвах могут заслужить прощение себе. Посредники между людьми и Богом, доносящие слово Божье до людей, появляются в этих религиях, что определило их доходчивость и распространенность – сын божий Иисус Христос в христианстве и сын человеческий – Магомед в исламе. Странным образом характеры и житие пророков воплотились в характере и результатах верований.

Надеждой на чудо пропитано христианство. «Христос воскрес – воистину воскрес», убеждают себя и друг друга христиане. Самая жизнь Христа исполнена чудес, творимых им или с ним происшедших. И воображение его последователей, разбуженное сказочностью веры, в полной мере проявило себя в зрелую пору народов, когда благодаря этой способности расцвела человеческая цивилизация. Так качества, внесенные в ребенка суровым родительским воспитанием, приносят благотворные плоды в расцвете лет.

Верой в собственные силы исполнен ислам. «Нет бога, кроме Аллаха и Магомет – пророк его» – железное знамя этой религии. Не ждать чудес, но самим строить жизнь свою, как строил ее в борьбе живой и настоящий Магомет, устроиться в существующем порядке вещей и людей, – вот квинтэссенция этой религии, отличная от христианства, которого существующий порядок вещей не устраивал.

Нетрудно заметить, что все перечисленные религиозные верования, к каковым без особого ущерба можно причислить и давно пережитые, что сохранились в виде мифов и сказаний, предлагают обоюдную, совместную трактовку мироздания и человека: каково мироздание, таков и человек в нем, как, впрочем, каков человек, таково и мироздание. Все эти системы замкнуты, содержат в себе ответы на все вопросы, и, так уж повелось, что если эти ответы не устраивали спрашивающего, тем хуже последнему. Нетрудно также заметить, что до сих пор живы учения наших прадедов и, войдя в нашу плоть и кровь, оказывают незримое воздействие на нас.

Наука, которая пришла на смену вере в нашем взаимодействии с действительностью и которой мы обязаны оглушительными переменами последних веков, не могла, разумеется, обойти своих творцов своим вниманием. Однако в отличие от воззрений наших предков научное понимание человека аморфно, не имеет ни начала, ни конца, а также строгой и по своему возвышенной ясности и пленительной страстности, столь присущей религиозным вероучениям. С каждым новым открытием в области космических ли пространств, ископаемых останков гоминид, исторического прошлого или фактов настоящего наше представление о себе меняется.

Мы то говорим, что занесены из звездного мира, то отодвигаем черту, отделившую нас от животных на миллионы лет назад, то сравниваем себя с вычислительной машиной, то превозносим до небес свою способность любить и ненавидеть. В нашем научном мировоззрении сегодня, разумеется, настолько же «полном», каким «полным» оно было и два, и три века назад, тем не менее вырисовывается все более яркая, приобретающая все более четкие черты картина. Картина, которую, сколь долго бы мы ее ни писали, никогда не будет закончена.