Георгий Шевяков - Начала человеческой природы

Но и попытки иного рода, попытки возвышенные и блестящие, оставившие наиболее глубокий след в философии – описание человеческого духа, души и разума, – эти попытки не приносили желанный результат. Бесконечное погружение в людское «я» различными видами философии, простое перечисление которых навсегда сбило бы нить нашего повествования, безусловно, открывало те или иные наши действительные стороны, однако единой картины, как если бы сотни слепых художников писали одно полотно, не получалось. Отданное на откуп религий целостное восприятие нами себя пусть и получало логически оправданный ответ, но ответ такой не устраивал естествознание. Там же, где философия предлагала свою версию причин и событий, внушая новые правила общежития, революции, воплощая их мнения в действительность, быстро ставили точку на прекраснодушных порывах.

Сущность человека блуждала в таких попытках, как в горних высях мироздания, и, не находя себе вещественной опоры, способной быть измеренной и взвешенной, неизбежно завершалась внешней, вне – и надчеловеческой силой, которой оказывался подвластен человек – Господом единым и всемогущим, историческим материализмом или иными законами истории и экономики. Отвечая сиюминутным и преходящим мотивам в жизни людей, силы эти рано или поздно обнаруживали свою несостоятельность, и все возвращалось на круги своя.

И потому при всей своей блистательности и достижениях – это второе направление априори, именно в силу положенных в его основу надвещественных принципов, обречено, а первое – униженное и низменное, ищущее конкретику и копающееся в грязи, при всех его жалких неудачах способно дать действенный результат, о предпосылках которого мы и поговорим. Потому что при всей верности основного положения – искать суть человека в нем самом, оно ошибалось в уровне рассмотрения, сравнивая человека с животными, в то время как аналогии в более глубокой плоскости – сравнение основ жизни и разума – до сих пор не изучены.

Необходимость такого рассмотрения обусловлена двумя обстоятельствами. Основным является огромная и качественная не просто на общепринятый взгляд, но и существующая на самом деле разница между мирами физическим, биологическим и миром человека на планете. Описывать эту разницу нет никакой необходимости. Ее действительное наличие отражено в таких категориях естествознания, как основные формы движения материи, под которыми понимается наличие трех миров в окружающем нас мире – неорганическая природа, живая природа и человеческий мир. А на бытовом уровне эта разница – в нашем господстве над любыми живыми созданиями на планете, не говоря о камне и водах, и их покорности нашей воле.

И во-вторых, та наша суть, которой мы, безусловно, гордимся и которая качественно отлична от биологического, не может и не должна быть выражением биологических свойств материи, но нечто иного и большего, пусть и порожденного живым и находящегося при этом в человеке, а не вне его или в его сообществах, ибо последнее уже отринуто историей. И потому наши сравнения с теми или иными высшими животными, включая внутренние и общественные параметры, представляются изначально неверными.

Другими словами, повторим, аналогия, к которой мы постепенно приводим тебя, читатель, состоит в сравнении вещественных оснований жизни и разума. И сравнение это начнем, естественно, с основ жизни.

Но прежде, автор считает своим долгом предупредить тебя, читатель, что дальше речь пойдет о вещах и скучных, и страшных. Скучных потому, что беспристрастность диктует свой стиль изложения, который, как ни старайся его украсить, обречен изначально, хотя бы в силу того, что заставляет задуматься. А страшных? – мир, в который мы вторгаемся и который станет предметом нашего рассмотрения, не знает добра и зла, любви и ненависти, радости и горя. Бездушная и равнодушная природа вне и внутри нас станет нам поводырем. И тщетно будем мы взывать к милосердию, потому что не будет нам спасения от самих себя. На этом пути нам станет ясна цель нашего пребывания на свете, но, может быть, и легче, и спокойнее блуждать и впредь впотьмах.

«Любой человек, наблюдая окружающую его природу, безошибочно делит ее на мир безжизненный, неорганический, и на мир живых существ. Повседневно и повсеместно он видит, что жизнь не просто рассеяна в пространстве, а присуща лишь организмам, сосредоточена в отдельных отграниченных от внешней среды образованиях, совокупность которых и составляет область жизни – мир живых существ.

Этот мир представлен колоссальным разнообразием растений, животных, микробов, которые очень непохожи друг на друга, между которыми с первого взгляда даже как будто бы и нет ничего общего. Однако всякий даже не искушенный в науке человек легко подмечает то общее, что позволяет ему относить к единому понятию «живое существо» – человека и дерево, кита и ничтожную букашку или травинку, птицу и бесформенного слизняка». [9] А. И. Опарин «Жизнь, ее природа, происхождение и развитие».

При взгляде на все живое вокруг себя мы поражаемся трем вещам. Прежде всего, богатству и бесконечному многообразию жизненных форм от мельчайших, невидимых невооруженным глазом одноклеточных организмов до образцов мускулов и мощи китов и слонов. Во-вторых, тому, что в основе этого многообразия лежит относительно небольшое, ограниченное число составных элементов – обстоятельство, ставшее нам известным благодаря достижениям наук. И, в-третьих, точнейшей настройке и ювелирному взаимодействию этих составных элементов, благодаря которому косная материя претворяется в живую трепещущую плоть.

С легкой руки русского геолога В. Вернадского многообразие жизненных форм на Земле принято называть Живым веществом. «Живое вещество» есть совокупность живых организмов» [10] В. Вернадский «Несколько слов о ноосфере». . Живые организмы без пропусков заполняют всю поверхность планеты. Размножением, питанием и дыханием они создают определённое давление на среду, меняют течение всех химических реакций, участвуют в круговороте всех химических элементов. Они выполняют в биосфере строго определённые биогеохимические функции для поддержания жизни на Земле.

Интерес Вернадского к живому веществу профессионален, как геолог он не мог не отметить роль, которую играло и играет это вещество в создании тех или иных пластов земной коры и тех или иных газовых составляющих в атмосфере планеты, что позволило ему в ретроспективе говорить о неумолимости и последовательности процессов образования биосферы (сферы жизни) и ноосферы (сферы разума) на Земле. Но суждения его – суть фиксация происходящих событий, их следствий, но не объяснение их первопричин, которые нас интересуют в первую очередь. И потому не общие рассуждения о живом веществе, как совокупности живых организмов станут предметами нашего внимания, но другие обстоятельства, которые мы в начале главы отметили: ограниченное число составных элементов в любом живом организме от инфузории до человека и четкое взаимодействие этих элементов между собой.