Ирина Воронцова - Русская религиозно-философская мысль в начале ХХ века

Современники не сразу прояснили для себя цели движения. В составе его были писатели и философы, духовенство и церковная интеллигенция. Его участники и основатели призывали к отделению Церкви от государства и скорейшему созыву Поместного Собора, включали в свои требования виды канонических церковных реформ и вместе с тем критиковали «историческое» христианство. Общий лозунг – «за обновление Русской Церкви» – привел под одни знамена тех, кто не выходил из Православия, и тех, чьи взгляды с течением времени приобретали еретический характер, а устремления преследовали политические цели. Представление о церковных реформах у родоначальника учения о «новом религиозном сознании» – Д. С. Мережковского – доходило до возможности введения в церковное вероучение новых («неохристианских») догматов и замены православной церковности на иную, нового типа. Сопричастные движению В. Розанов, Н. Бердяев, А. Карташев, В. Эрн, В. Свенцицкий, священники К. Аггеев, Г. Петров, И. Альбов, профессор-протоиерей С. Соллертинский видели себя в ограде Церкви Православной, но допускали нововведения неканонического плана. Всех их объединяла мысль о том, что «историческая» Церковь не выполнила социальной задачи: не свела Небо на землю, не осуществила на земле «правды Божьей» в виде социальной справедливости, не освятила творческие проявления человеческого духа – культуру.

В то же время на Собраниях 1901–1903 гг. прозвучали вопросы, действительно волновавшие российское общество, и среди них тема приниженности Церкви, подчиненности ее государственной власти. Святейший Синод, по выражению митрополита Евлогия (Георгиевского), «голоса подать не мог и подавать его отвык. Государственное начало заглушало все» [22] Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам T. Манухиной. М., 1994. С. 180–181. . Второй животрепещущей темой стала тема свободы совести в России, затем – связь православия с самодержавием и томя условий, необходимых для воцерковления мирской интеллигенции. Вместе с условиями воцерковления интеллигенции оказались соединены тема освящения культуры как «плоти» мира, дискуссии вокруг противостояния «плоти» и «духа» в «историческом» христианстве, «засилия» в Церкви монашества и поддерживаемого им аскетизма. Собрания ПРФО показали, что мирская и церковная интеллигенция говорят и мыслят на разных языках, в том числе в области религиозных истин и символов, а в итоге сложилась определенная группа общественных и культурных деятелей, заинтересованных в радикальном реформировании Русской Церкви.

Мы предприняли попытку разобраться в полиструктуре учения, предложенного церковным представителям на Собраниях, а также связать идеологию сторонников учения с их повседневной практикой.

В первой главе реконструирована религиозная «система» Д. Мережковского, определены ее ключевые проблемы в контексте социально-политической программы «кружка Мережковского» [23] В понятие «кружок Мережковского» исследователи традиционно включают единомысленных ему (в деле религиозного обновления) людей: жену писателя 3. Н. Гиппиус, журналиста Д. В. Философова, церковного и культурного деятеля А. В. Карташева, А. А. Мейера, до 1914 г. – писателя В. В. Розанова. . Был систематизирован исторический и документальный материал, связанный с биографией Д. С. Мережковского, его религиозно-общественной деятельностью и тайной религиозной общиной Мережковских, куда в той или иной мере были вовлечены некоторые деятели культуры и где проходили богослужения с молитвами и прошениями о появлении новой Церкви. «Мережковскому, – писал Н. Бердяев, имевший свой взгляд на модернизацию христианства, – удалось создать целую религиозную конструкцию… неохристианства» [24] Бердяев Н. Новое христианство // Бердяев Н. Типы религиозной мысли в России. Соч. Т. 3. Paris, 1989. С. 489. . Конструкция отражала содержание понятия «новое религиозное сознание» и состояла из следующих блоков: религия и культура в христианстве как отражение единства «плоти» и «духа», пол в христианстве, тринитарный вопрос и новые откровения, метафизическая связь самодержавия и православия, Церковь и государство в России, религиозная природа революций, новый зон и новая Церковь. Все они были подчинены взгляду на христианство как на религиозный процесс с особой, заложенной в нем внутренней динамикой, заглушенной «исторической» Церковью (Мережковский). Новое «учение», по мысли авторов НРС, проявило эту динамику. Религиозные общины по типу общины Мережковских, исповедуя «новое религиозное сознание», должны были осуществить формирование новой религиозной общественности. Средством воплощения НРС в жизнь была принята социальная революция, силами – вооруженные «новым религиозным сознанием» революционеры и революционная интеллигенция в ее единении с народом.

Первая русская революция и Манифест 17 октября 1905 г. дали простор для пропаганды модернизации христианства, и это повлияло на рост числа либерального духовенства. Началось проникновение НРС в общественное сознание, что подтверждают публикации на страницах газет и журналов («Вера и разум», «Речь», «Русское слово», «Русское дело», «Богословский вестник», «Новое время», «Церковные ведомости», «Петербургские ведомости», «Московский вестник», «Церковный вестник» [25] 3 мая 1905 г. в совете профессоров СПбДА ректором Санкт-Петербургской духовной академии было зачитано письмо митрополита Антония, рекомендующее «просвещенной корпорации» обратить внимание на направление академического органа «Церковный вестник». Митрополит Антоний писал, что за два последние года журнал принял «противо-церковное направление», большинство статей выглядят написанными не профессорами, а людьми «с улицы». , «Колокол» и др.). В печати выступали Д. Мережковский, Д. Философов, Н. Бердяев, В. Свенцицкий, М. Туган-Барановский, Н. Минский, А. Мейер, В. Тернавцев, А. Аскольдов, В. Эри, священники К. Аггеев, Г. Петров и др., а также откликавшиеся на их деятельность представители Церкви и православные миряне. Начало работы Религиозно-философского общества второй поры его существования способствовало политизации интересов НРС, был поднят вопрос о возможности и границах насилия, допустимого в религиозной революции.

Вторая глава освещает дополнительные стороны учения, развивавшиеся В. Розановым, Н. Бердяевым, Н. Минским, А. Мейером. Указывая на различия в подходе к основным проблемам в НРС, мы показываем наличие сущностного единства во мнениях этих деятелей по поводу содержания учения и цели религиозного движения. Н. Минский и А. Мейер, будучи вначале апологетами Д. Мережковского, приняли свою долю участия в НРС. Так, Н. Минский пропагандировал религиозные перемены по протестантскому типу. А. Мейер участвовал в движении за «обновление» христианства в России как популяризатор идей Д. Мережковского, особенно социального христианства. В данной главе на печатных материалах и стенограммах Религиозно-философского общества (1907–1917) наблюдается эволюция и дальнейшая конкретизация целей движения.