Александр Чумаков - Философия

Таким образом, в недрах философии, изначально выступавшей как нерасчлененное протознание (от греч. protos – первый), уже тогда с нарастающей динамикой формировались области знаний, которые имели прикладной характер и соответствующую направленность. Так постепенно зарождалось естествознание, складывались конкретные науки ( математика, геометрия, физика, медицина, астрономия, история и др.), которые все больше обретали свои очертания и самостоятельность. Именно в этом смысле философия выступает прародительницей, матерью всех наук, которые, выделившись из нее, нередко начинают затем дробиться в процессе дифференциации научного знания, все больше ограничивая, детализируя предмет своего исследования. Глубина их анализа и проникновение в суть вещей, разумеется, увеличиваются, в то время как круг рассматриваемых вопросов сужается.

Было бы логично предположить, что то же самое происходит и с философией, когда из нее выделяются конкретные науки со своими некогда философскими предметами исследования. Однако, как ни парадоксально, ничего подобного не происходит. Более того, как показывает история, чем больше наук выделяется из философии, тем больше вопросов и проблем у нее появляется, т. е. философии не только не становится меньше, а скорее, наоборот, больше . Почему? Ответ следует искать в специфике, разнице, вопросов и их решений, которые характеризуют в отдельности науку и философию.

Из того, что наука опирается прежде всего на полученные ею достоверные знания и конкретные результаты, закрывающие вопросы, вовсе не следует, что у нее нет своих проблем и «открытых» вопросов. Но в отличие от философских вопросов, которые в принципе не имеют однозначных, бесспорных ответов, научные вопросы требуют скорее не мудрствования, а продумывания, ибо имеют реальную или потенциальную возможность получить конкретные решения, которые в итоге опровергают или подтверждают изначальные предположения, расширяя сферу достоверных знаний.

Зарождающиеся таким образом научные дисциплины, подобно пузырькам закипающей воды, увеличиваясь в объеме, расширяют тем самым и сферу философствования, область соприкосновения познанного с непознанным, так как порождают новые вопросы, ответить на которые в рамках естествознания не представляется возможным.

Стрелки на приводимой ниже схеме (1) как раз и показывают направленность такого постоянного расширения, как конкретно-научного знания (за счет накопления теоретических результатов и эмпирических данных), так и философского (за счет появления все новых вопросов).

Схема 1.

Таким образом, чем больше знания, шире кругозор, тем большей панорамой раскрывается сфера непознанного, вызывающего множество новых, как научных, так и философских вопросов.

Именно это обстоятельство дало в свое время основание древнегреческому философу Сократу (469–399 до н. э.) произнести на склоне лет знаменитую фразу: «Наконец-то я знаю, что ничего не знаю». И хотя любой человек мог бы сказать в отношении себя то же самое, тем не менее, дорасти до такого «незнания», стоившему Сократу не только прожитых лет, но и каждодневного поиска истины, дано далеко не каждому.

Философские вопросы, типа: «Есть ли Бог?», «Что есть истина?», «Какова природа духа, и что есть душа?» не представляется возможным решить конкретно и однозначно, быть может, и в принципе, что, однако, также остается без ответа. Почему «быть может»? Потому, что совсем не философские вопросы с точки зрения сегодняшнего дня, некогда занимали лучшие умы и были в полном смысле этого слова философскими. Например: «Куда деваются звезды днем, а Солнце – ночью?», «Как догнать быстроногому Ахиллесу ползущую черепаху, если каждый раз, прежде чем преодолеть все разделяющее их расстояние, он должен пробежать половину этого расстояния?» и т. д. и т. п.

Но, переходя из области философии в область естествознания, эти и подобные им вопросы зачастую приоткрывают завесу над новым, еще бо́льшим числом философских тайн. В частности: «Где та сила, которая придала вращение Земле, и почему именно в этом направлении?», «Если наше Солнце – звезда средней величины, то хотя бы у некоторых среди миллиардов и миллиардов похожих на него звезд могут быть такие же спутники, где, подобно нашей Земле, есть жизнь. Но как доказать или опровергнуть это, если в принципе возможное время преодоления человеком расстояния даже до ближайших звезд несопоставимо не только с человеческой жизнью, но и с историей его цивилизации?».

По мере роста знаний количество подобных вопросов неизменно множилось, вызывая ускорение в развитии науки и все большее обособление ее от философии. Однако как самостоятельная область знания, как особая форма мировоззрения , наука окончательно сложилась только в XVII–XVIII вв. С определенной долей условности можно сказать, что окончательно это произошло тогда, когда Ньютоном были открыты и сформулированы основные законы классической механики.

Отсюда берет начало научно-технический прогресс(НТП), специфической особенностью которого является то, что с этого времени уже ни наука, ни техника не могут развиваться в отрыве друг от друга . С этих же пор понятия «философ» и «ученый» перестали обозначать одно и то же, и если теперь и употребляются как синонимы, то лишь в том смысле, что термины «наука» и «ученый» мыслятся в собирательном смысле.

Особенно интенсивно наука и техника стали развиваться в XX в., а все ускоряющееся развитие НТП в 30-40-е годы переросло в научно-техническую революцию(НТР), когда наука стала непосредственной производительной силой . Это означает, что материальные и финансовые вложения в науку стали давать такую же ощутимую, зримую и достаточно быструю отдачу, как и вложения, например, в добывающую или перерабатывающую промышленность. Хорошей иллюстрацией сказанного являются социологические, психологические исследования и рекомендации, на основании которых принимаются эффективные кадровые решения, осуществляется социальная политика на предприятиях. Материальные затраты на развитие этих, казалось бы, далеких от производства гуманитарных сфер знания, многократно окупаются за счет более рациональной организации труда и повышения его производительности.

В последнее десятилетие XX в. НТР вступила в фазу информационной (компьютерной) революции, отличительной особенностью которой является то, что информация стала одним из важнейших ресурсов развития общества . Тем самым наука и связанные с нею высокие технологии, а также соответствующее им образование определяют теперь (в качестве важнейших критериев) степень цивилизационного развития любого общества.