Сергей Чухлеб - Лекции по истории западной философии Нового времени

«Но тягостнее всех идолы площади, которые проникают в разум вместе со словами и именами. Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало науки и философию софистическими и бездейственными. Большая же часть слов имеет своим источником обычное мнение и разделяет вещи в границах, наиболее очевидных для разума толпы. Когда же более острый разум и более прилежное наблюдение хотят пересмотреть эти границы, чтобы они более соответствовали природе, слова становятся помехой. Отсюда и получается, что громкие и торжественные диспуты ученых часто превращаются в споры относительно слов и имен, а благоразумнее было бы (согласно обычаю и мудрости математиков) с них и начать для того, чтобы посредством определений привести их в порядок. Однако и такие определения вещей, природных и материальных, не могут исцелить этот недуг, ибо и сами определения состоят из слов, а слова рождают слова, так что было бы необходимо дойти до частных примеров, их рядов и порядка, как я скоро и скажу, когда перейду к способу и пути установления понятий и аксиом» (1. Т. 2. С. 25).

4. Идолы театра. «Существуют, наконец, идолы, которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем идолами театра, ибо мы считаем, что, сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры…». (1. 2. С. 19).

«Идолы театра или теорий многочисленны, и их может быть еще больше, и когда-нибудь их, возможно, и будет больше. Если бы в течение многих веков умы людей не были заняты религией и теологией и если бы гражданские власти, особенно монархические, не противостояли такого рода новшествам, пусть даже умозрительным, и, обращаясь к этим новшествам, люди не навлекали на себя опасность и не несли ущерба в своем благосостоянии, не только не получая наград, но еще и подвергаясь презрению и недоброжелательству, то, без сомнения, были бы введены еще многие философские и теоретические школы, подобные тем, которые некогда в большом разнообразии процветали у греков. Подобно тому как могут быть измышлены многие предположения относительно явлений небесного эфира, точно так же и в еще большей степени могут быть образованы и построены разнообразные догматы относительно феноменов философии. Вымыслам этого театра свойственно то же, что бывает и в театрах поэтов, где рассказы, придуманные для сцены, более слажены и красивы и скорее способны удовлетворить желания каждого, нежели правдивые рассказы из истории». (1.2. С. 27).

Этот род предрассудков особенно раздражает Бэкона. Выделяя этот класс, он фактически производит нападение на всю древнюю и средневековую философию. Идолы театра – это предрассудки, связанные с верой в авторитет древних. Если вы вдумаетесь, то обнаружите, что термин «идолы театра» весьма тонко передает одну из сторон феномена авторитета. Очень часто авторитет прибегает к внешним атрибутам, как то: ученая или судейская мантия, величественная поза, непонятный язык, пухлые ученые тома. Все это – театральное представление, которое призвано убедить окружающих в уме, глубине, компетентности авторитета.

Авторитет древних раздражает не одного только Бэкона. Новой науке при своем рождении приходилось яростно отстаивать право на свое существование в борьбе с наукой средневековой. А авторитет Аристотеля или Библии – это краеугольный камень средневековой науки. Фактически, Бэкон заявляет, что есть лишь один источник подлинного знания – опыт и разум. Авторитет скорее убивает истину, нежели гарантирует ее.

Теория «идолов» Френсиса Бэкона положила начало масштабным изысканиям новоевропейских философов в области теории познания. По этому пути двигалось большинство последующих философов. В этом отношении, вполне можно провести прямую линию между теорией идолов Френсиса Бэкона и изысканиями Иманнуила Канта в области способностей и границ человеческого разума.

Принцип технократии является разновидностью более общего принципа меритократии, то есть убеждения, что обществом должны править лучшие и наиболее способные. Подобные идеи с неизбежностью возникали и будут возникать в человеческом обществе, поскольку это общество всегда было и, скорее всего, всегда будет оставаться иерархизированным. По своей природе человек – стадное животное. Стадо же предполагает иерархию. Но человек – это и социальное существо. Соответственно, иерархия в различных обществах выстраивается по разным основаниям, сообразно типу того или иного социума. Основаниями могут быть военные или политические успехи, богатство, знание и мудрость или еще что-нибудь. Элиты всегда создаются из людей талантливых, энергичных и способных на многое. Но сформировавшись, они склонны к замыканию на самих себя и окостенению. Классическим примером этого может служить аристократия. Сформировавшись благодаря личным заслугам основателей аристократических родов, в дальнейшем аристократия ценит не столько заслуги, сколько происхождение.

В этом отношении, важнейшая проблема элиты – ее открытость и обновляемость. На данный момент модернизированные страны являют наиболее успешный вариант социальной структуры, предполагающий постоянное обновление и открытость элит. В капиталистическом обществе ценится богатство и любой обретший это богатство рано или поздно входит в элиту. Недостойный же наследник, расточивший свое богатство, со временем из элиты выпадает. Капитализм с необходимостью предполагает демократию. Благодаря демократической форме правления энергичные и талантливые могут подняться на высокие ступени социальной иерархии. Та же демократия способствует процветанию и вхождению в элиту людей, занимающихся интеллектуальной и духовной деятельностью – их артефакты могут получить широкое признание и значительное вознаграждение.

Создание подобного «буржуазного» механизма высокой вертикальной социальной мобильности (перемещение людей по социальной лестнице вверх и вниз) способствовала расцвету и мировому господству модернизированных стран. Этот механизм не идеален, но его «коэффициент полезного действия» очень высок и значительно превосходит «КПД» других типов социальной структуры, имевших место быть в истории или существующих на данный момент. Но этот тип механизма вертикальной социальной мобильности вызывает множество нареканий со стороны представителей различных гуманитарных ценностей. Критики часто указывают на высокую степень социальной несправедливости и неравенство, присущих этому механизму. Подавляющее большинство этих критиков являются представителями интеллигенции, которые претендуют на то, что они выражают и защищают интересы широких слоев населения, находящихся на нижних ступенях социальной иерархии. Делают они это тем более искренне, поскольку сами занимают не очень высокие социальные ступени и возмущены тем, что богатство, власть, авторитет и известность достаются не им, гениальным и добродетельным, а тупым и беспринципным негодяям.