Сергей Чухлеб - Лекции по истории западной философии Нового времени

Здесь Бэкон неявно отсылает нас к известному историческому эпизоду. Римский император Веспасиан обложил налогом общественные уборные. Сын упрекал его, указывая, что деньги, полученные таким образом, не чисты. На что император якобы ответил: «Деньги не пахнут». У Гая Светония Транквилла этот эпизод изложен следующим образом: «Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан». Светоний «Жизнь двенадцати Цезарей. Веспасиан. 23.3».

Эта смена культурных парадигм прекрасно исследована в замечательной книге Марии Оссовской «Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали». Соответственно отсылаю всех интересующихся именно к этой работе (см. в списке литературы № 31).

«Технократия (греч. τέχνη, «мастерство» + греч. κράτος, «власть» греч. τεχνοκρατία) – общество, построенное на основе концепции технократизма; меритократическое общество, где власть принадлежит научно-техническим специалистам». (Википедия) Часто под технократическим подходом подразумевают восприятие той или иной социальной проблемы лишь с технической стороны при игнорировании гуманитарных и прочих аспектов.

Этот род философии изобретен великими метафизиками Античности – Платоном и Аристотелем.

Классические примеры этому: теория Коперника или теория Дарвина. Последняя полностью дискредитирует все главы Библии, повествующие о создании Богом человека.

Охлократия (др. – греч. ὀχλοκρατία; от ὄχλος – толпа и κράτος – власть, лат. ochlocratia) – вырожденная форма демократии, основанная на меняющихся прихотях толпы, постоянно попадающей под влияние демагогов. (Википедия).

«Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках».

Это утверждение не является таким уж фантастичным, как может показаться на первый взгляд. Собственно, это даже не фантастика, а реальность. В самом деле, человек склонен считать содержание собственного сознания своим собственным, лично им творчески подобранным материалом. Более того современный человек очень озабочен желанием быть оригинальным. Любые сомнения в его оригинальности, индивидуальности, персональности рассматриваются им как личностные злобные нападки и вызывают довольно жесткую реакцию с его стороны. Но если исходить из данных современных социальных наук, то мы обнаружим, что содержание сознания человека производно от информации общества, частью которого он является. В этом отношении, все содержание сознания человека есть содержание, внушенное сторонней силой. Индивидуальность проявляется лишь в специфической комбинации этого материала, которая и составляет тот феномен, который мы называем словом «личность». Так что, если вы на место злобного и коварного демона Декарта поставите какое-нибудь фашистское тоталитарное государство, то вы вполне можете говорить о том, что содержание сознания члена этого государства полностью навязано ему чуждой силой.

Кстати, оцените изысканность и витиеватость названия книги. Оно в духе XVII века. Полностью работа называется так: «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках». Но уверяю вас, что в этом названии Декарт демонстрирует лаконичность, нежели многословие. Для сравнения достаточно привести название главного труда старшего современника Декарта, Галилео Галилея: «Диалог Галилео Галилея, академика Линчео, экстраординарного математика университета в Пизе, философа и старшего математика Его Светлости Великого герцога Тосканского, где в собраниях, четыре дня продолжающихся, ведутся рассуждения о двух главнейших системах мира, Птолемеевой и Коперниканской, причем неопределительно предлагаются доводы столь же для одной из них, сколько и для другой» (1632 год.). Это название хорошо выражает дух времени, также как и дух нашего времени проглядывает в современном названии этой книги: «Диалог о двух системах мира». Кстати, весьма любопытно в этом названии трактата слово «неопределительно». Этим словом Галилей с самого начала сигнализирует церковным властям и инквизиции, что труд его не утверждает ничего крамольного, а лишь содержит отвлеченные изыскания.