Александр Каменец - Проблемы духовно-нравственной культуры

В трагедии «Скупой рыцарь» развернута тема ростовщичества, уничтожающая в человеке, занимающимся этим ремеслом, все человеческое, способность к состраданию и сочувствию проблемам окружающих. А. С. Пушкин здесь раскрывает одну из глубочайших идей христианства – страшны не сами деньги, а внутренняя зависимость от них, заменяющая основные человеческие привязанности, даже любовь к собственным детям. Впрочем, и само ростовщичество, как известно, традиционно порицается в христианской этике.

Своеобразным манифестом христианского мировоззрения А. С. Пушкина явилась его повесть «Капитанская дочка». По сути дела, это произведение является художественной иллюстрацией провозглашаемой православием неизбежности получения награды или наказания в зависимости от своих деяний человеком уже здесь, в земном мире. Именно сам человек способен превратить свою жизнь в ад или в рай до того, как уйдет в мир иной. Христианские мотивы широко представлены и в других произведениях А. С. Пушкина – пагубные нравственные последствия страсти к игре («Пиковая дама»); отрыв государственной власти от целей гуманизма и защиты от своих граждан («Медный всадник») и т. д.

Фактически великий поэт развернул широкую тематику и проблематику, так или иначе связанную с христианской этикой, осуществив своеобразное «творческое задание» последующим поколениям русских писателей, исповедующим православное мировоззрение.

Христианские мотивы также составили основу произведений великого русского писателя Н. В. Гоголя. Даже в такой, казалось бы, далекой от христианской проблематики комедии, как «Ревизор», можно видеть скрытый особый глубокий духовно-религиозный смысл, заключающийся в показе разрушительных последствий имитации добропорядочного поведения, прикрывающего стяжательство и аморализм.

Христианским духом пронизано, пожалуй, главное произведение Н. В. Гоголя – «Мертвые души». Известен замысел автора-создать трилогию по аналогии с произведением Данте, включающую в себя соответствующие части: «Ад», «Чистилище», «Рай». Первый том «Мертвых душ» представлял собой первую часть; так и не созданные в конечном счете второй и третий том должны были завершить трилогию о христианском преображении главного героя. Уже в вышедшем в свет первом томе произведения можно видеть воплощение главной идеи автора – «душевной смерти» героев в результате торжества пошлости, привязанности к мирской суете, материальным земным благам.

Наряду с этим авторским заданием в произведении представлена тема человечности, сострадания, без которых общество превращается в бездушных марионеток чиновничьей «машины» («Капитан Копейкин»), в черствых неблагодарных обывателей (школьные годы Чичикова), в скряг, потерявших человеческий облик (Плюшкин).

Христианская этика так или иначе присутствует во всех произведениях Н. В. Гоголя, начиная от «Старосветских помещиков» (тема супружеской верности и заботы о ближнем), кончая «Тарасом Бульбой» (тема противостояния православной доблести иноземным захватчикам с чуждой верой). Если в первых произведениях («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Сорочинская ярмарка») «нечистая сила» описывается Н. В. Гоголем юмористически, то позже она изображается в драматических и трагических тонах (например, тема «продажи души» дьяволу в «Портрете»).

В этой связи логичным выглядит издание к концу жизни Н. В. Гоголем «Выбранных мест из переписки с друзьями» и «Размышлений о божественной литургии», которые в отличие от распространенного мнения о потемнении рассудка великого писателя свидетельствуют о его переходе на новую ступень религиозной духовности.

Христианскими мотивами в значительной мере пронизано творчество великого русского поэта М. Ю. Лермонтова. Это можно отнести как к его стихотворным, так и к прозаическим произведениям. Например, даже в стихотворении «Бородино», посвященном героизму русских солдат, примечателен финал:

Характерны соответствующие строки и из многих других произведений поэта: «праведная кровь» («Смерть поэта»); «в небесах я вижу бога!» («Когда волнуется желтеющая нива…»); «тучки небесные, вечные странники» («Тучи»); «Ночь тиха. Пустыня внемлет богу» («Выхожу один я на дорогу…») и многие другие строки выражают его религиозное мировосприятие, в значительной мере определяя его поэтику. Это можно отнести не только к его многим стихотворениям, но и к поэмам: «Демону» (опять тема «нечистой силы»), «Мцыри» («предсмертная исповедь мятежного юноши своему духовному отцу» [34, с. 223]. Критика бездушного лицемерного светского общества и главного героя, так и не открывшего своего сердца для настоящей жертвенной любви, присутствует в драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад» (характерное название). Это произведение приобрело силу огромной художественной выразительности благодаря глубокому христианскому взгляду поэта на взаимоотношения между близкими людьми.

Связь христианской этики с творчеством М. Ю. Лермонтова присутствует и в его прозе, где самым знаменитым произведением поэта считается «Герой нашего времени». Открытая поэтом «болезнь Печорина» есть по сути проявление состояния неприкаянности, возникающее от чрезмерной гордыни человека, отвергающего дар христианской любви. Именно эту идею раскрывает М. Ю. Лермонтов, в первую очередь показывая, как неспособность любить подменяется в главном герое своеобразным «духовным вампиризмом», уничтожающим вокруг себя любые проявления живого чувства. Вот как сам главный герой дает характеристику собственной «богооставленности»:

«…ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше не способен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха – не есть ли первый признак и величайшее торжество власти? Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастье? Насыщенная гордость».