Сергей Пилипенко - Опиус Синдромены

Итак. Начнем, пожалуй, с самого первоначального.

Человек – змея. О чем это может нам напомнить и о чем навеять во времени прошлом?

Скорее всего, об унизительном для высшей формы разития сочетании сил природного естества и верхнего экзотермического смысла развития диаспр времени.

Но, тем не менее, этот факт все же присутствовал в общей геноциклической стадии развития самой физиологии тела, и он неминуемо отобразился в его подсознании или в самой первостепенной клетчато-узористой форме состояния основного головного и части спинного мозга.

И вот она – первая анофобированная величина нашего с вами умственного взрастания.

То есть, самое первое, что мы получили в психо-энергетическом, выраженном генетически, то есть путем передачи той самой молекулы крови, состоянии – это возмездие или месть за ранее новопредложную самостоятельную жизнь в способе ее извечной самоопределяемости, то бишь в своей собственной активной жизнеспособности.

Жизнь на выживание уже в дальнейшем привела к усилению этого первоотложения /конечно, в будущем/ и, наконец, сформировала настоящую, почти конформистскую суть нашего реального сегодняшнего повествования – это сплошной и обыденный, местный либо другой местовозмездный, единостоящий во всех эгоизм.

Так вот и получился первостепенно из выползающей змеи человек-эгоист.

Теперь, пойдем дальше по этапному развитию геноциклической общей цепи всех живонесущих единиц времени на Земле и приблизимся к следующему этапу человеческого, апосторального по смыслу генетики, развития.

Человек-паук, то есть когда человек начал развивать эту общую среду обитания и образовывал то одну, то другую форму его повествования.

Здесь, на этом общем этапе разложения по родовым группам и всяким генетически выражаемым в последующем началах, мы получаем особую реонесмодулированную в обратном процессе коньюнктурную величину времени, выраженную естественно материально, которая в дальнейшем налагает на нас свой отпечаток.

Мы относимся к какому-то роду, а значит, учитывая степень самовыживаемости, роль этого значительно увеличивается и играет в нашем подсознании уже сейчас громадное значение.

В разных родовых началах /паук, рысь, обезьяна и т. д. и т. п. по группам возрастания/ это обрелось по-разному.

У кого – в большей степени той же выраженной генетически мзды, у кого – меньше.

Но, ко всему прочему, сюда же возложилось и следующее.

Это жестокость, страх за свое единокровное существование и плазменный псевдоактивный плагиат стечения обстоятельств. То есть, если встретится тебе более сильный – сможешь ли ты уберечь себя от его грозного клыка.

Итак, ко времени окончания своего второго периода генетически протекающего развития, человек в устноповествующей форме, то есть образно, приобрел фантастическую порабощенность силой насилия, слабость и робость перед противником, а также прямую или косвенную плазмоактивность перед более совершенным в любом отношении видом.

Ко всему прочему, надо добавить ту же месть, значительно возросшую в связи с этим, жестокость и уязвленное самолюбие, как существа какого-то родового гнездового начала и, естественно, особый вид страха за свою почерпаемую жизнь.

Таким образом, кратко подводя итоги, только за два периода своего же генетического роста или взрастания телосовершенства, человек смог приобрести себе самые, что ни на есть окультирующие символы его жизненного вероисповедания и самые отрицательные по его настоящему сознанию.

Что это?

Парадокс или просто любая степень саморазвития существа умственного порядка или существа, в едином образе стоящем выше, чем остальные.

Скорее всего, второе, ибо оно диктуется самими законами внешней среды, то бишь природой развития его самого.

Таким образом, мы выяснили, что любое генетически-концепциальное существенное видоизменение налагает собой свою консервативную во времени разрешения суть дальнейшего воспроизведения.

Что значит следующее.

Любое маниакально-депрессивное существо во времени его телосложения, как существа, способного к самовыражению – способно выразить себя самостоятельно или под воздействием иных сил, слагаемых также во времени и способно нанести какой-либо ущерб настоящему бытовому, материальному или еще какому уровню повседневности.

В итоге, мы имеем такую строгую конфодермирующую суть.

Любой человек, изобличая себя в будущем, а также и настоящем, способен опровергнуть свое настоящее путем геноциклического воспроизводства единостоящей молекулярной цепи развития его самого.

То есть, путем сомнамбулизированного прошлого, содержащегося в его генонесущих единицах времени, усматриваемых в основной молекулярной основе крови, человек активно возможен к нарушению синдроментативной деятельной цепи продукта питаний среды – его тела, а также его основного базиса развития – ума.

Но не будем останавливаться здесь и перейдем к следующему этапу нашего развития, дабы проследить дальнейшую концептуальную суть нашего перевоплощения во времени.

По истечении многих веков человек в его прообразе телосостояния приблизился к периоду человека-эксдермиста.

Это тот период, который особо налагает на наше настоящее положение свои контрибуции времени.

И его мы попробуем достаточно тоньше и скрупулезнее разглядеть под микроскопом уже прошедшего времени.

Человек сменил кожу – так иногда говорят о самом человеке, как сомнамбулезе его векового прошлого.

Но попробуем проследить, как это происходило и почему так до сих пор говорят.

В основе этого эксдерматического процесса лежит суть генетической переадаптации к создающимся природой Земли условиям и изредка вводимыми корректирующими средствами существ, порядком выше самого человека.

Главное в этом – это изменение своей цепочной линии передачи генонесущей единицы из одного поколения в другое и таким образом изменение самого телосостояния того или иного родопредставителя.

Можно ли существенный регламентирующий уровень развития самой среды обитания и ее составляющих расценить, или определить, как период генетического несложения и строгого сконфодермированного разложения в родовом предложении природы Земли?

Это было обусловлено лишь одним – особым перенасыщением самой среды псевдопатологической палочкой отмирающих во времени элементов ее самой.

Таким вот образом действия, одни виды поменяли свой внешний образ жизневосприятия и установили первый законченный цикл развития родового начала, другие же – несколько продолжили то же, но спустя время, и они обрели тот же земной, более не воспроизводимый статус родового начала.