Андрей Мясников - Что значит быть свободным человеком? Философские беседы

– Конечно, Андрей, теперь я очень хорошо понимаю, как трудно водителю среагировать на выбегающего на дорогу пешехода или на подрезающую машину. Эти правила должны защитить всех участников дорожного движения от возможных рисков и опасностей.

– А если человек их намеренно нарушает ради своих частных интересов, например, он опаздывает на работу или на свидание, то он самовольничает и ограничивает свободу других, т.е. возможности других людей. Получается, что нарушая правила, он пытается подчинить поведение других участников дорожного движения своим интересам. Например, он торопится, проезжает на красный свет светофора, и заставляет всех встречных водителей останавливаться, чтобы избежать аварии. По сути, такой нарушитель игнорирует свободу других, и демонстрирует только свой произвол или негативную свободу. Но за неё он должен нести ответственность, ведь это он сам решил нарушить правила, и наказание должно быть строгим и неотвратимым. Ведь со стороны нарушителя произошло покушение на свободу других людей! А если ещё причинён материальный ущерб, то тем более строгим должно быть наказание.

– Я полностью согласна с тобой. Тем более, статистика показывает, что главной причиной всех аварий является человеческий фактор, т.е. сознательное нарушение правил дорожного движения.

– Итак, нам пора подвести некоторый итог. Переход от негативной свободы к позитивной начинается с осознания личной ответственности человека за свои решения и поступки, и готовности человека принимать эту ответственность как результат своего выбора.

– Если этот переход к позитивной свободе только начинается с личной ответственности, то что же дальше?

– Наталья, я предлагаю продолжить нашу беседу в следующий раз, мне уже нужно ехать домой.

– Но ты так и не ответил на мой вопрос: почему ты свободен?

– Хорошо, я поясню по сути. Во-первых, потому что я делаю в основном то, что хочу, а, во-вторых, потому что отвечаю за все свои решения. Уже поэтому я свободен.

– Но тогда и я свободна.

– Поздравляю, Наталья Николаевна, с этим важным открытием. До встречи.

– Добрый день, Наталья, приятно видеть тебя в таком хорошем настроении. Сразу видно в тебе свободного человека.

– Здравствуй, Андрей. Да, сегодня у меня замечательное настроение, я получила водительские права и почувствовала себя свободной.

– А можно я сразу прицеплюсь к твоим словам «получила права и почувствовала себя свободной»?

– Конечно.

– Как ты думаешь, случайна ли эта связь «прав» и «чувства свободы»?

– Думаю, что не случайна, ведь права дают человеку возможности для деятельности, т.е. расширяют свободу.

– А как же быть с тем, что новые права предполагают и новые, дополнительные обязанности. Прав без обязанностей не бывает – это юридическая истина. Эту истину мы можем принять в качестве необходимой предпосылки позитивной свободы. Таким образом, наличие у человека юридических прав и соответствующих обязанностей является необходимым, так скажем минимальным условием позитивной свободы. Бесправный человек – это раб, хотя у него может быть куча разных обязанностей.

– Пожалуй, я соглашусь. Ведь у человека могут быть одни обязанности, но он не будет свободен до тех пор, пока у него не появятся права.

– Думаю, тебе понятно, почему первая предпосылка позитивной свободы именно юридическая, а не моральная?

– Честно говоря, не совсем. У нас обычно считается, что мораль важнее права.

– Тогда нужно пояснить. В большинстве традиционных, доиндустриальных обществ мораль и право были очень тесно связаны, и почти не различались. Правовая, т.е. властная, принудительная регуляция общественных отношений чаще всего опиралась на общую мораль, на неписанные нормы. И эти моральные нормы должны были мотивировать поведение человека изнутри, они должны были побуждать человека как бы самому выбирать, по своей воле определённый способ поведения. Не принуждаться извне, а по собственному убеждению следовать общественным нормам – в этом главное отличие правовых норм от моральных.

В современных демократических обществах принято различать правовую и моральную регуляцию поведения на том основании, что правовые нормы обязательны и принудительны для всех, а моральные нормы предполагают личный выбор человека, и являются индивидуализированными, частными правилами поведения. В демократическом обществе важно обеспечить равные правовые возможности всем гражданам для их свободной самореализации, в том числе и для моральной автономии, для свободы вероисповедания, свободы совести и других возможностей.

– Да, я понимаю эти современные отличия морали и права, но верховенство права над моралью как-то непривычно для нашей российской жизни. У нас всё строилось на морали, на вере, на обычаях, а о правах знали только юристы и правители. Хотя в последние годы я вижу, что многие люди начинают отстаивать свои права. А образованная молодёжь сейчас очень ценит свою правовую свободу.

– Мне как обществоведу тоже приходится наблюдать эту постепенную эволюцию нашего общественного сознания. Это очень медленный и сложный процесс, ведь речь идёт о перестройке принципов общественных и личных взаимоотношений. На место обязательной всеобщей морали приходят формальные, юридические права и формально-правовые отношения, которые защищают, прежде всего, частную свободу каждого лица. Наталья, а ты что-нибудь слышала о всеобщем принципе права, который был открыт философом Кантом в конце XVIII века?

– Нет, не слышала. А в чём его суть?

– Я уверен, что его упрощённая формулировка тебе знакома, она достаточно известна: «свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого».

– Да, конечно слышала, и всегда соглашалась с этой мыслью. Мне кажется это справедливым. А как эта мысль звучит у Канта?

– Если точно вспомнить, то так: «прав любой поступок, который совместим со свободой каждого, сообразной с всеобщим законом». Кант впервые философски обосновывает, что сначала поступок должен быть оценен как «правомерный» или «неправомерный», а потом уже как хороший или плохой. Ведь право должно обеспечить общую справедливость, т.е. равные возможности всем членам общества.

– А как же совместить свободу одного человека со свободой всех других людей? Мне кажется, что это неразрешимая задача, это какой-то недостижимой идеал.

– То, что эта задача сверхсложная, – я согласен, но то, что она неразрешима, – это не так. Уже Кант указал на способ согласования человеческих свобод – это их «сообразность со всеобщим законом». Конечно, с ходу он кажется очень абстрактным и неясным механизмом, но если вдуматься, то это вполне возможный способ реализации свободы каждого человека.