Алексей Курлов - Методология информационной аналитики

В-третьих, формирование таких теоретических конструктов, как «парадигмальная философия» Т. Куна и «исследовательская программа» И. Лакатоса, обусловило возможность оптимального совмещения рациональных и эвристических методов в структуре аналитических исследований и разработке базисных комплексов идей, способных консолидировать усилия различных представителей научных и аналитических сообществ. Последнее представляется очень важным в условиях современного научного плюрализма и мозаичности существующих подходов к получению предметных инструментальных знаний и их использованию в преобразующей деятельности.

Завершая наш обзор наиболее значимых этапов формирования системы методологических оснований аналитики, подчеркнем, что специфика любой области знания зависит от двух важнейших моментов: предмета изысканий и методов его исследования. Причем второй момент обусловлен первым, так как своеобразие предмета накладывает отпечаток на методологию его анализа. В социально-гуманитарных науках таким специфическим предметом, являются различные информационно-знаковые системы – тексты, несущие в себе не только некие потоки формализованных данных, но и совокупности смыслов, обеспечивающие понимание сути, заключенной в этом информационном массиве.

Такая особенность предметов данной природы служит гносеологической предпосылкой для формирования герменевтической концепции в структуре практической философии, ибо последняя призвана способствовать пониманию текста, снятию неопределенности в трактовке его смыслов. Если смысл как бы «скрыт» от субъекта, то очевидно, что его надо вскрыть, истолковать и интерпретировать. Все эти фазы преодоления неопределенности могут быть синтезированы в общую методологическую категорию «понимание», которая в области информационной аналитики приобретает особое методологическое звучание: на первый план здесь выдвигаются интерпретационные методы получения инструментального знания. Именно они в большинстве случаев обеспечивают его прирост, но в то же время перед исследователями возникают и сложнейшие проблемы обоснования истинности аналитических выводов и их методологического обеспечения.

В современной герменевтике понимание с методологической точки зрения является не столько психологической категорией, сколько семантической и общефилософской. Поэтому основным средством наделения смыслом неких знаково-символических конструкций является интерпретация, которая представляет собой достаточно свободный творческий акт. Интерпретация и понимание текстов обеспечиваются особыми методологическими средствами: герменевтическим кругом, вопросно-ответными методиками, контекстным методом, специальными логическими средствами и семиотическими приемами.

Так, текст всегда представляет собой непустое множество элементов, связанных друг с другом структурными отношениями. Значит, понимание текста обусловлено знанием общих семантических значений каждого входящего в него элемента, контекстов и подтекстов его представления. Такая система условий понимания вводит абстрактную, теоретическую ситуацию «чистого» понимания, моделирует его и является логико-семантическим базисом для реконструкции адекватной данному пониманию деятельности.

Актуализируя вопросы понимания смыслов, присутствующих в различных текстовых системах с использованием «герменевтического стандарта», нельзя оставить без внимания еще один мощный методологический инструментарий, дающий возможность анализировать язык того или иного текста, получая, при этом ответы на вопрос о направленности мышления и характере использования имеющегося инструментального знания. Речь идет о «аналитической философии» 51.

Термин «аналитическая философия», не будучи достаточно строгим, подразумевает традицию систематического применения аналитико-языковых методов при решении различных проблем посредством их ясной репрезентации, адекватного соотнесения вербального и реального и последовательного преодоления возникающих здесь понятийных трудностей. Здесь используется аналитико-языковой способ понимания и интерпретации природы и задач познания и практической деятельности. Аналитическая точка зрения в этой сфере практической философии исходит из того, что язык обуславливает возможность реализации всего многообразия предметной деятельности человека и представляет интерес не только в качестве средства передачи некой содержательной информации, но и как самостоятельный объект исследования, необходимый компонент любого рационального дискурса.

В широком смысле слова аналитическую философию можно квалифицировать как определенный стиль философского мышления, связанный с методологическим аспектом ее программы. Методика аналитического подхода требует, чтобы каждое выдвигаемое положение было строго обосновано с точки зрения ясности посылок 52.

Этот инструментарий представляет собой совокупность различных методов прояснения, незамутненного видения реальности сквозь речевые средства ее выражения. Для решения этой задачи изобретается особая практика прояснения или анализа. Под аналитикой здесь понимается деятельность, необходимая для «логического прояснения мыслей», поскольку большинство философских вопросов и трудностей возникает вследствие того, что «…мы не всегда понимаем логики нашего языка» 53. Следовательно, для решения этих проблем необходима практика анализа, подразумевающая перевод всех предложений любой степени сложности в атомарные модусы, репрезентирующие простейшие элементы действительности – атомарные факты. Именно поэтому, согласно общей установке аналитиков лингвистической ориентации, философ не столько дает знание, сколько занимается устранением мнимого знания.

Существенный вклад в развитие аналитической философии внес Уйллард Куайн (1908–2000). Так, в работе «Логика и конкретизация универсалий» он выдвинул тезис о том, что существующее в целом не зависит от того, как оно вписано в наш язык, однако именно от языка зависит, чем проговариваемое на самом деле является. В этом смысле «существовать», т. е. быть предметом, есть не предикат, а ценность некоторой переменной. Это значит, что онтологическая приемлемость абстрактных или конкретных объектов основывается на приемлемости теорий и дискурсов по поводу этих объектов. «Коллекция», «класс», «ощущения», «вещь» и т. п. хотя и принадлежат к разным онтологическим областям, все же находятся на одном уровне. Их бытие Куайн сводит к определенной конструктивной операции «дискурсивных универсумов» 54. В этом дискурсе мы интерпретируем теорию, в нем фиксируется ее предмет, но, в свою очередь, он может быть и оспорен, поставлен под вопрос. Нет смысла говорить о предметах теории помимо их интерпретаций одной или другой теорией 55.