Василий Гудин - Так бы сказал Заратустра

«Все живое делает все, чтобы не сохранять себя, а стать больше». «Не самосохранение, а желание присвоить, стать господином, больше, сильнее». – Это делает не живое, это делает мертвое, что прячется за живым и притворяется несуществующей абстракцией, мертвое не умирает, оно не стремиться сохранять себя в жизни, оно стремиться к захвату, к экспансии, его главная цель захватить власть, сделаться больше, все вокруг сделать собою, пока другое такое же мертвое не поглотило его. Экспансия – верный признак того, что здесь орудует не живое, а мертвое.

«Где находил я живое, там находил я и волю к власти». – Так говорил я когда-то. – Везде, где нахожу я Волю к власти, вижу я смерть, – так говорю я сейчас. Воля к власти всегда агрессивна и агрессивность стремится к власти.

«Сколько я вижу доброты, столько и слабости. Сколько справедливости и сострадания, столько и слабости». Где сила, там справедливость и правда, – так вела мой ум за собой Воля к власти. Сила в правде, а не правда в силе, – так бы я хотел говорить сейчас. «Где же ты видел правду без силы оружия и силы обмана? – возражает мне Воля к власти. – У каждого маленького человека своя маленькая правда и только сила создает из маленьких правд одну общую правду – правду силы. Сила и ложь перемалывает в свою правду».

«Святая ложь во спасение. Причина святой лжи – воля к власти. Использование «потусторонней» жизни как награждающего и карающего органа». Везде, и даже в религии, я видел всепроникающую суть Воли к власти. Борьба за то, чтобы стать избранником Бога, лишает Бога права выбирать себе избранника.

«Кровавыми знаками отмечен путь, по которому они шли, и их безумие учило, что кровью доказывают истину», но вел их не Бог, а Воля к власти.

«Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти». Но разве среди неживого, неодушевленного меньше борьбы за власть, не говоря уже о мертвом?

Из древних и свежих могил вождей и тиранов выходит на свет Воля к власти и мертвым призраком бродит по миру.

«Смерть для бактерии не существует, она просто делится. Смерть появилась «тогда, когда двое произвели на свет третьего». – Вспомнил я слова некогда мною сказанные, они направили меня по верному следу дерущихся за власть, – мужскому и женскому первоначалам. Смерть появилась тогда, когда появилось половое различие: мужское и женское первоначала в единстве рождали жизнь, в борьбе за власть порождали смерть. Две неразлучные подруги, воля к власти и смерть, овладели природой и человечеством.

«Где двое, там и власть». Страх живет в основаниях мира, страх рождает агрессию. И кто же эти двое, что не поделят власть, первопричины жизни и смерти? И уж если от химических элементов до космических «черных дыр», от детского сада до наций, стран и государств идет борьба за власть, то эта борьба непременно должна иметь онтологические основы мироздания. Корни этой борьбы должны гнездиться в самой глубокой метафизической почве мира. И напомнили мне эти мысли о древнем мифе – об Ормузде, духе добра, и Аримане, духе зла.

Когда-то в начале времен, лучше сказать «никогда», когда Вечность была беременна временем, зародились в становящемся мире, а быть может, были всегда, две исконные сути, два брата, два духа – Ормузд и Ариман. Ариман был погружен в тяжелый сон, был слеп и неподвижен. Ормузд же был наделен, бог весть когда и кем, творящей созидательной силой. И принялся тогда Ормузд из спящего Аримана, как скульптор из подручного материала, творить вещественный мир. Но проснулся Ариман под воздействием творящей жизненной силы, поднялся во весь свой огромный рост, зависть и ненависть к Ормузду помутили сознание, и расплодились от Аримана духи зла, от черной зависти Аримана Вселенная покрылась тьмой. «Он (Ариман) также был прекрасным и чистым духом, но позднее восстал против Ормузда, завидуя его власти. Это случилось, однако, только тогда, когда Ормузд создал свет, поскольку Ариман не подозревал до этого о существовании Ормузда. Из-за своей зависти и восстания Ариман стал Духом Зла. От него произошло огромное число разрушительных духов, причиняющих вред Ормузду». Пока Ариман просыпался Ормузд лепил из него что хотел, но когда Ариман поднялся во весь свой огромный рост, во всю свою темную силу, Ормузд в страхе бежал от него. Разорвана связь двух основ мироздания, прекратилось творение из Ничто. Теперь Ормузд, дух добра и света, наблюдает Аримана, духа тьмы, смерти и зла, со стороны, опасаясь подходить к нему близко, как к дикому зверю, оберегая светлые мысли свои от темной силы преисподнии, не желая облекать их плотью и кровью. Мысль, получив абстрактное развитие, потеряла натуралистическую силу непосредственного воздействия на материю.

И как же здесь не разглядеть под Ариманом, духом зла, Материю, дочь Ничто, Небытия, а под Ормуздом, духом добра и созидания, Мировой Вселенский Разум. Разве Ариман не есть первоначально безлично-слепая, но ожившая и прозревшая под воздействием Ормузда (Мирового Разума) Материя? и разве не по вине Ормузда, захватившего власть над спящим Ариманом, произошло падение последнего? разве не Ормузд, творящий мир из спящего Аримана до тех пор, пока тот не ожил и не потребовал равноправия и уважительного к себе отношения, первый попрал справедливость? и разве не «добрый» Ормузд есть в таком случае вечный источник и первопричина зависти и злобы Аримана? и не становится ли при таком взгляде на положение вещей абсолютное добро Ормузда весьма относительного и сомнительного свойства?

«Все погибает, все вновь складывается, вечно строится тот же дом бытия. Вечно остается верным себе кольцо бытия». Вечное хождение человечества по замкнутому кругу – хождение арестанта по тюремной камере, приговоренного к пожизненному заключению. Вечно рушится и вечно строится тот же дом бытия, – я внушал себе, что это возвышенно, чтобы не сойти с ума от ужаса вечного повторения. Я был намертво заперт в кольцо бытия со своей философией «воли к власти». Мое мышление вырвалось из замкнутого круга, когда ему открылись извечные субъекты борьбы за власть – Разум и Материя. Замкнутый круг лежит в идеологической плоскости любого из них. Их примирение человеком плоский мир сделает цельным и разомкнет кольцо бытия, дав человечеству истинную свободу, где «все возможно».