Анатолий Ахутин - Поворотные времена. Часть 1

Теперь возьмем другой момент. Кто является носителем и творцом эпоса в социальном плане – безымянный «народ» или индивид по имени Гомер? Когда Дж. Вико, И. Гердер и позже немецкие романтики развивали идею о народе-творце, стоило задуматься над тем, где, собственно, существовал этот единый народ и не являлась ли сама стихия эпоса мощным творцом эллинского народа из материала разрозненных племен. Именно через эпос ахейцы, беотийцы, фракийцы, ионийцы, жители островов – все эти бесконечно местные племена – узнавали о себе как о великом народе эллинов 66 66 См.: Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1944. С. 364 – 365; Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 356 – 357. Ср. замечание Я. Буркхардта: «В гораздо большей мере, нежели религия, героический миф посредством своего великого органа, эпической поэзии, связал народ в целое, благодаря тому что имел характер общего достояния» (Burckhardt J. Griechische Kulturgeschichte: In 3 Bd. Leipzig, S. a. Bd 1. S. 282). .

Обратим внимание на исходную ситуацию «Илиады». Аргивские Атриды кинули клич, и вся суть в том, что эллинские племена с эпическим чутьем откликнулись на него и, снарядив свои триеры, собрались в Авлиде. Поэтому-то столь органично встраивается в поэму и вопреки всему не образует чужеродного элемента тот аттический «список кораблей», который дается в конце II песни сразу же после того, как заведена пружина действия. He случайно также вслед за этим дается всеобщий (панэллинский) смотр участвующим силам. Эллины выведены из стен своих поселений, перевезены за море и выстроены перед лицом одной роковой цели. Они выведены из состояния мирной, замкнутой в себе жизни и поставлены перед дилеммой всеобщей славы или гибельного позора. Они должны обнаружить себя, встретиться со своими богами и действовать не как ахейцы или трояне, а как эллины в их всеобщих фатальных чертах. Картину этой общеэллинской героически-идеализированной натуры дает гомеровский эпос. Странно ли, что он стал Книгой всей греческой культуры 67 67 См.: Burckhardt J. Op. cit. Bd 2. S. 172 – 174; Шталь И. В. Художественный мир гомеровского эпоса. М., 1958. С. 15 – 16. Может быть, лучше иных восхвалений о роли Гомера в греческой культуре говорит жалоба Феокрита на современников, которые не желают знать поэтов, говоря: «Хватит для нас и Гомера» (XVI идиллия). ?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вячеслав Иванов «Дверь». Эту строку приводит Ф. А. Степун в начале своих воспоминаний «Бывшее и несбывшееся».

Можно было бы говорить об «осевых» временах в смысле К. Ясперса (см.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 32). У нас, правда, речь пойдет о «временах», а не о единственном повороте мировой значимости. Пово-ротность – характеристика не какого-то события в истории, а самой историчности, – того, что делает бытие историческим, исторически событийным. Историчность входит в метафизическое самосознание европейской культуры, она поэтому не просто имеет историю, она есть история, т. е. связь осевых времен. К примеру, Ю. А. Шичалин выделяет четыре осевых времени в истории европейской культуры (Шичалин Ю. А. Античность. Европа. История. М., 1999. С. 71). Напрасно, однако, надеяться, что времена эти можно выделить «эмпирическим путем» «на основе общих и очевидных критериев». Речь идет о сдвигах смысловых, онтологических, затрагивающих как раз «общие и очевидные» критерии.

Леви-Строс К. Мифологичные. I. Сырое и вареное. Увертюра. Часть 2 // Семиотика и искусствометрия / Пер. H.JT. Разгон. М., 1972. С. 27 – 28. Пример хорош, замечу, впрочем, на всякий случай, что в отличие от мифа, который есть неписаная партитура мировой композиции, существующая только в исполнении, музыка есть искусство, т. е. сознательная игра человека-композитора с возможными – изобретаемыми и разбираемыми – «инструментами для уничтожения времени».

«Эллинистическая Александрия была самым фантастическим местом на земле, вселенским скрещением всех сущих рас и культур, наречий, верований, обычаев, средоточием эзотерических культов, возвышенных учений и низменных пороков» (Хоружий С. С. О старом и новом. СПб., 2000. С. 142).

Cм. также статьи В. С. Библера «Что есть философия?!», «Быть философом» и «История философии как философия», опубликованные в кн.: Библер В. С. На гранях логики культуры. М., 1997.

Heidegger М. Das Ende der Philosophie und die Aufgabe des Denkens // Heidegger M. Zur Sache des Denkens. Tübingen, 1969. S. 61 – 80.

Бибихин В. В. Дело Хайдеггера // Философия Хайдеггера и современность. М., 1991. С. 166 – 171.

«Самая верная общая характеристика европейской философской традиции в том, что она состоит из ряда примечаний к Платону» (Whiteheud А. Ν. Process and Reality, an Essay in Cosmology. Cambridge, 1991. Цит. по предисл. М. А. Кисселя к кн.: Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 32).

Ср. характеристику современного «бытия в культуре», данную В. С. Библером в кн.: Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.

Фейнман Р., Лейтон Р., Сэнди М. Фейнмановские лекции по физике. М., 1965. Т. 2. С. 24.

Бибихин В. В. Язык философии. М., 1993. С. 243.

Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, Архиепископа Константинопольского. СПб., б.г. Т. 1. С. 386.

Речь идет о так называемом Амулете или Мемориале Б. Паскаля – записке, найденной через несколько дней после его смерти за подкладкой его сюртука (ем.: Паскаль Блез. Мысли. М.: REFLbook, 1994. С. 61).

Ср. «апофатические определения философии» в статье В. С. Библера «Что есть философия?!» (Библер В. С. На гранях логики культуры. С. 41 – 70).

Философ, замечает Платон в «Теэтете», в отличие от людей дела воспитывается как свободный человек, которому всегда хватает свободного времени, чтобы вести свои беседы «έν ειρήνη έπί σχολής (в мире [спокойствии] и на досуге)» (Theaet. 172 d). Философом может стать человек «έν έλευθερία τε καί σχολή τεθραμμένον (вскормленный [воспитанный] на свободе и в досуге)» (ibid. 175 е). Обратим внимание на слово σχολή – досуг, свободное время, праздность (отсюда латинское schola — ученая беседа, – метонимически отнесенное и к школе в знакомых нам смыслах). В основе его лежит производное от глагола εχω (имею) слово σχείν, означающее «задержка», «приостановка» (см., например: ВейсманА. Д. Греческорусский словарь. М., 1991. С. 1222. C м. также: Бибихин В. В. Язык философии. С. 119). К философии, стало быть, побуждает нас странная потребность помедлить, задержаться, остановиться, задуматься, заняться тем, что занятый человек видит как праздные, досужие, схоластические, отвлеченные от жизни рассуждения.