Анатолий Новый - Аномальный район

Казалось, что дышать уже давно нечем, сознание помутилось и вот-вот исчезнет совсем. И в проснувшейся жажде новой бесстрашной жизни Ваня собрал всю волю, перехватил душащие его мерзкие руки и закричал:

– Не-е-ет!!

Он кричал ведьме, страху, смерти – всему, что мешало свободно дышать и жить. Но не крик, а что-то светлое, чистое, радостное вырвалось наружу…

И тут… Ваня проснулся. Именно проснулся от тяжёлого, кошмарного сна. Но проснулся он совершенно необычно. Помутившееся, меркнущее сознание вернулось и вспыхнуло новым ярким светом. Он открыл глаза. Страх исчез, чувствовалась сила пробудившейся жизни. Ведьма вдруг скорчилась, разжала цепкие пальцы, руки её ослабели, и она стала таять, как снег от жаркого солнца. Она пропала в никуда, растаяла, словно её и не было. И напротив, теперь стало ясно, что её больше не будет, потому что её приход больше не нужен, он уже ничего не изменит. От неё теперь можно было отмахнуться как от назойливой мухи. Ни одна ведьма не вытерпит такого отношения и исчезнет от стыда.

Ваня осмотрелся. Оказалось, что утро уже наступило. Вокруг было светлее, чем обычно, краски ярче и запахи отчётливее. Спать не хотелось. По телу разливалось бодрящее тепло. Он подмёл в избе, вынес мусор и тщательно вымыл пол. Затем всё протёр от пыли и снял из углов паутины с паучками. В избе приятно запахло свежестью.

* * *

На этом благополучном исходе можно было бы и завершить сказку. Однако надо же добавить что-то и от нынешнего времени, от нового времени. Ведь до сих пор, кроме последнего эпизода внутреннего пробуждения Вани, повествование основывалось на том тяжёлом давешнем сне, с которого я начал свой рассказ. Но как завершился кошмарный сон Ванюши, так завершился и мой авторский сон. Вспоминаю, как я консультировался у одного специалиста по аюрведической медицине. Он посмотрел мой гороскоп и сказал: «До сих пор ваша жизнь проходила как во сне». В конце концов мне удалось пробудиться для другой жизни. Более того, теперь очередь просыпаться от кошмарного сна подошла и для других людей. Поэтому хочется добавить к рассказу маленькое продолжение о другой ясной, светлой жизни.

* * *

Ванюше очень захотелось навести чистоту в избе. Он даже приготовил завтрак сам впервые в жизни. Очень захотелось позаботиться о дедушке Лёше, ведь скоро он придёт уставший и голодный после своей лесной работы. И всё у мальчика получалось легко, непринуждённо, он испытывал настоящее удовольствие от того, что делал. Ведь от чистоты и заботы о других и самому легче и теплее на душе. Именно этим чувством был движим Ванюша. Теперь его никто не заставлял что-то делать, и он никого не боялся.

Как не правы те, кто не верит в светлые чувства человека, считая, что его то и дело надо принуждать, наказывать. Не правы те, кто считает человека неисправимо ленивым и бездельником. Оказывается надо только раскрыться или пробудиться. А для этого надо перестать обманывать себя и других, надо побороть в себе страх, победить в себе ведьму. Тогда человек раскрывается в бесстрашии, и ему хочется жить чисто, красиво, свободно, созидательно. Какая тут может быть лень?! Ведь человеку хочется жить и созидать! Лень есть лишь тогда, когда человек боится жить свободно.

Дедушка Лёша действительно пришёл очень уставшим, но глаза его блестели радостью и теплом. Он издалека почуял приятный, аппетитный аромат только что приготовленной пищи. А ещё он уловил в этом аромате светлую перемену, произошедшую с Ванюшей, что и было самой приятной вестью.

Лёша уселся на пень к чугуну с варевом, молча покачал головой, крякнул и принялся наполнять свою миску. Как он ни силился, всё же не мог скрывать свои чувства и машинально с явным удовольствием втягивал носом тёплый ароматный пар. С таким же удовольствием он ел, то и дело облизывая ложку. Когда миска опустела, дед выскреб её дочиста, задумался в нерешительности, а потом вдруг решительно запустил ложку в чугунок и наложил себе вторую порцию. Ваня при этом ел, тихо и скромно поглядывая из-под бровей на реакцию деда. Когда тот принялся за вторую порцию, Ваня расплылся счастливой улыбкой.

Лёша так же тщательно вылизал ложку и выскреб миску, наконец насытившись. Тогда он весело подмигнул Ване и рукой поманил его к себе. Мальчик подошёл. Тогда дед Лёша ласково посмотрел ему в глаза и крепко обнял. Прижимая Ваню к своей щеке и нежно гладя его по волосам, он проговорил: «Ай, молодец». Ваня растрогался от нахлынувшей на него ласки, нежности, теплоты, которую он ещё никогда не испытывал, и расплакался на дедушкином плече. Дед вытер ему своим рукавом слёзы и сопли: «Ничего, теперь всё хорошо, всё хорошо, мальчик мой». Ваня вдруг посерьёзнел и сказал: «Воронушку жалко, не уберёг я её».

Дед внимательно, испытующе посмотрел на него и с сомнением спросил:

– А ты посмотрел, как она там? Может она того… проснулась? Поди-ка, взгляни.

Ваня изумился неожиданному предположению. А ведь и впрямь, всякое может быть. Он подошёл к месту захоронения, осторожно раздвинул кусты, разгрёб ветки, прикрывающие ворону и стал прислушиваться и присматриваться в надежде обнаружить признаки жизни. И… чудо… Кажется, у вороны дёрнулось веко. Точно! Вот оно подёргалось опять и глаз приоткрылся, затем закрылся вновь, словно не поверив тому, что он открылся. Через несколько мгновений глаз открылся вновь и завращался, убеждаясь, что всё происходит наяву и что бояться больше нечего. Тут ворона вскочила, встрепенулась, громко каркнула, словно хотела прокричать «ку-ка-ре-ку-у», вскочила Ване на плечо, клюнула его в щёку и шумно взлетела, громко каркая и хлопая крыльями. Она совершила несколько кругов почёта над избушкой, приземлилась Ване на плечо и принялась клевать его в щёку, будто собиралась непременно продолбить дырку. Но Ване не было больно, он был счастлив тем, что ворона тоже пробудилась от парализовавшего её страха, он знал, что у неё просто такая манера целоваться от радости, вот она и клюётся мягко и нежно.

На следующий день дедушка Лёша, вновь обнял Ваню и сказал ему:

– Вот и всё. Пришло время прощаться, мальчик мой. Тебе пора возвращаться домой, жить среди людей. А я с вороной теперь ухожу насовсем в иные дремучие леса. Я своё дело здесь выполнил. Передавай мой последний привет своим маме и папе, и пусть меня больше не ищут. Так и передай, что я ушёл. Ну, ступай, Ванюша. Тропинка сама приведёт тебя к дому. Иди, не мешкай.

Ворона тоже одобрительно каркнула на прощанье и, закрыв глаза, уткнулась клювом в косматую бороду деда, чтобы больше не затягивать тяжёлое прощание.