Евгений Небольсин - Русская философия. Анализ истории (русская национальная мысль)

Поэтому чтобы говорить о Боге современному читателю, мною будет использован понятийный язык, на котором ныне разговаривает современное общество. Иными словами, я исповедую всё то, что говорят святые отцы, только с помощью иных инструментов. В переносном смысле, попытаюсь изобразить красоту природы не акварелью на бумаге, а более грубым и менее всего понятным тяжелым понятийным языком – с помощью топора на доске. В каких-то пределах возможности топора и доски мне удастся богословствовать – но только в этих пределах возможностей, несущих поражённую грехом природу. На большее, чем эти пределы, ограниченные грехом, богословствовать с помощью данного понятийного топорного языка, с помощью данного набора инструментов невозможно.

При сотворении первого Адама Бог вдунул в него частицу Самого Себя, чтобы он, посредством Божественного, мог видеть Божественное, чтобы через призму этого заложенного в него Божественного человек имел бы возможность безошибочно распознавать во Вселенной подобие естеству природы вдунутой Богом в человека частицы Самого Себя, а именно Божественные грани. Тем самым, созерцая мир через естественное для человека счастье в Боге, мог бы устраивать и укреплять счастьем мир, счастьем созидать гармонию и только счастьем удерживать его. Ведь только в счастье сила Божья. Ещё раз повторю, что как связующее и единящее начало, только радость имеет силу. Не насилием и порядками, не жесточайшим контролем и справедливостью, а только счастьем мы можем реально сплачивать вселенную. Только изначально заложенное в человека счастье, позволяет ему созерцать счастье и видеть счастье, и идти туда, где пребывает это счастье и с тем своим качеством пребывать в ещё одной грани радости жизни – жить вечно в счастье. Богообщение – основа жизни, её суть и самое важное качество, выраженное в молитве, в дыхании, в приеме пищи, носительницы Божественных энергий, в устроительстве быта, в продвижении научного прогресса и так далее. Жизнь вне этого счастья в Боге невозможна ни в каком проявлении. Это можно разглядеть в самом строении человеческого организма, в коем прослеживается одно главное – за мозгом человека ухаживает весь организм, а также окружающая его Вселенная. Зародившись в радости райского бытия, тело человека призвано бережно хранить, оберегать этот живой согревающий огонёк экстаза. А поэтому ум сложен под костным панцирем черепной коробки и массивным слоем ребер. То есть эволюционно в течение многих миллионов лет наше тело подстраивается под эту кондицию состояния человеческой души, благодаря которой человек становится более выносливым к внешним воздействиям, в терпении, хладнокровным и рассудительным в самые тяжелые экстремальные моменты жизни, что важно для общей живучести.

Во внутренней природе головного мозга в человеке все приспособлено под успешное именно духовное победоносное делание: хорошая память, глубокое мышление, высокая духовная и душевная природа. Для более сильной активации перечисленного человеческой природы главная артерия, исходящая от сердца, поставляет мозгу наиболее очищенную, насыщенную всем необходимым и высококачественную кровь (так говорят ученые). Это служит лишь одному, чтобы в голове ясность ума в плодотворном делании ради успешного поиска истины, а ещё точнее – для более качественного всеобъемлющего единения с Самым важным во вселенной и для самого человека – с Богом.

Далее и это ещё не всё. Ведь организму надо деятельно помогать ухаживать за мозгом, чтобы усиливать чувство радости в экстазе. Ведь, если образ жизни человека не сослужит своему телу, то оное теряет значение и гибнет. Монах если нарушил пост, то испытывает боль. Кровь начинает нести в себе то, что склоняет его к сонливости и к плохой собранности духа, к лености и к рассеянности внимания. Человек, опытный и утонченный в торжестве духовной брани сердца, сразу замечает в себе утрату способности живого общения, теряет экстаз и ему становится плохо – он терпит душевную боль, которая, как известно, гораздо более невыносима, чем физическая. И тут следует лучше освятить этот вопрос. Дело в том, что многие вещи утонченному в брани человеку даются не так, как нам это всем привычно, но радость он испытывает гораздо сильнее и продолжительнее. Чем мы отличаемся от высоких молитвенников? Дело в том, что центр активации восторга в человеке всегда и везде один и тот же, но разные пути к нему предполагает разные издержки и качественное переживание радости в экстазе. Представьте себе, что вам надо удалить муху. Можно сделать это свернутой газеткой, а можно поджечь дом. Результат очевиден, но пути его достижения разные. Великий подвижник живет только малыми издержками бытия в радости, а грешник может убить себя от передозировки. Молитвенник от бытия в радости не замечает даже окружающий его ад, а грешнику даже всего купленного мира мало. Поэтому у опытного высокого молитвенника чувство острой боли возникает иначе. Представьте себе, что Вы никогда не ел сахар. А тут кто-то Вам в стакан чая подбросил маленький кусочек, отчего вы наслаждаетесь вкусом напитка. Всякое наслаждение вне Бога – всегда есть травма психики, а по этой причине в организме вырабатывается противоядие, то есть в этом месте «твердеет кожа». То есть, для получения удовольствия в той же степени, уже необходимо увеличить дозу. Придёт время и вам уже шести таких кусков будет мало. Но это будет потом и придёт постепенно. Если прямо сейчас дать все шесть кусков сахара, то от передозировки яда может наступить смерть. Эволюция человечества имеет два направления и одно из них – полное избавление от употребления сахара, а другая – это адаптация организма к новой норме дозировки ядовитого продукта. Так устроена наша жизнь, что есть люди, кои не остановились в своих достижениях освобождения от яда и теперь их победы вышли на иной уровень, а потому их радость в относительно малом и более насыщенна палитрами и колоритом. Боль им причиняет отхождение от этой нормы, в пределах которой человек обладая малым счастлив во всем остальном. Это явление в науке называется минимизацией. Человек несет в себе образ абсолютной минимизации достоинств, возможностей, силы, но только счастье в малом.

К примеру, красивая музыка, в самых лучших произведениях великих композиторов, монаху-отшельнику становится настоящим электрическим стулом, становится террором для его психики. Особенно эстрада. Дело в том, что норма человеческого бытия – это есть экстаз, животворящая природа которого есть собранность духа, это сосредоточенность, ясность ума в полной сконцентрированности внимания на высшем Боге и все то, что выводит человека из данного экстаза приносит боль, причем сильную. Это также как всякая альтернатива здоровому организму есть болезнь. А всякая альтернатива высшей экзальтации духа, всякая альтернатива вершине экстаза может быть только болезненная пропасть, деградация, отравляющая все нутро живого. Быть в экстазе – высшая тяжесть для отшельника и человека вообще, но побывавший в нём, становится пленником его навсегда. Нам дано видеть мир и воспринимать его только в Божественной высоте, всякая альтернатива коей – есть тяжесть неведения, сомнения, гнетущее недопонимание, ошибки и трагедии. Надо напомнить о том, что страшнее душевных болей нет ничего во Вселенной. Мне трудно говорить о том, что испытывает человек в богообщении, но хоть путем отрицания того, что не есть Божественный экстаз стимулированный во время трудов в поте лица, может быть хоть что-то будет ясным.