Марсель Шафеев - Проекция цели. Ёмкость смысла

рой «тоски и печали». Конечно, она цеплятельна и

способна кого-то поранить. Надо полагать, что до-

пустимы и тяжелые случаи.

Но в целом она безооасна, а рассматриваемая в

широком контексте – как смысл о исследование, то и

полезна.

Когда видит Моряк, что смывает обрубки

Изувеченных мачт нарастающий вал,

Что корабль на весу невесомей скорлупки,

Что с теченьем и штормом он зря воевал,

Что расчеты рассудка уже бесполезны

И бессмысленно спорить с безумием бездны, —

Он спокойно бросает разбитый штурвал.

(Альфред де Вчньч, 1797—1863,французский поэт)

Неужели людишки на самом деле чувствуют то, о чем гово-

рят? Ведь мы не знаем даже того, поступаем ли мы правильно, или каждый из нас желает зла.

Философы нелучше могут судитьо механизме мира, чем крестьянин о башенных часах. Они знают лишь маленькую часть этого мира, они не знают замысла егосоздатепя. его. намерения, его цепи, они не знают, в чем состоят взаимные отношения между частями мира. Скажите кому-нибудь, что земля должна быть круглой для того, чтобы легче обращаться вокруг своей оси. Он вам ответит, что было бы лучше, если бы она была квадратной и вращалась медленнее. Это дало бы нам более продолжительные дни.

(Пьер Бейпь, 1647—1706 французский философ)

Факты гибнут, иллюзии остаются.

Эпиграф к книге критических очерков критика 90-х годов

Протопопова «Литературно-критические характеристики» (1894 г.). Эпиграф противопоставлен им писаревс-

кому «Слова и иллюзии гибнут, факты остаются». /

Поразительно, как преследует жизнь всех тех, кто не идет

проторённой дорожкой, кто сворачивает или стремится свернуть на другие пути… (эдмон Гонкур, 1822—1896; Жюль Гонкур, 1830—1870, французские писатели и мыслители; братья)

Человек правилен только в мертвом состоянии.

(Иван Охлобыстин актер, режиссер)

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

(Надпись на вратах ада по «Божественной комедии Данте /1265—1321/)

Где стол быляств. тамгробстоит.. (Г.Р.Державин На смерть князя Мещерского. 1799 г.)

Рожденный ползать летать не может.

(А. М. Горький)

Для чего мне сходиться со светской толпой,

Раболепствовать перед ее главарями,

Льстить хлыщам, восторгаться нелепой молвой

Или дружбу водить с дураками?

Я и сладость и горечь любви пережил,

Исповедовал дружбу ревниво и верно;

Осудила молва мой неистовый пыл,

Да и дружба порой лицемерна.

Что богатство? Оно превращается в пар

По капризусудьбы или волей тирана.

Что мне титул? Тень власти, утеха для бар.

Только слава одна мне желанна.

Не силен я в притворстве, во лжи не хитер,

Лицемерия света я чужд от природы.

Для чего мне сносить ненавистный надзор,

По-пустому растрачивать годы?

(Джорж Гордон Байрон 1788—1824 английский поэт)

Тоска о минувшем, как черная мгла,

На радости и на печали легла:

И в смене то горьких, то сладостных дней

Всё та же она – ни светлей, ни темней.

(Томас Мур, 1779—1852 английский поэт, по происхождению ирландец)

Зову я смерть: мне видеть невтерпеж

Достоинство, что просит подаянья,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеянье,

И совершенству ложный приговор,

И девственность, поруганную грубо,

И неуместной почести позор,

И мощь в плену у немощи беззубой,

И прямоту, что глупостью слывет,

И глупость в маске мудреца, пророка,

И вдохновения зажатый рот,

И праведность на службе у порока.

Всё мерзостно, что вижу я вокруг…

Но как тебя покинуть, милый друг!

(Вильям Шекспир, 1564—1616)

Вот общая судьба! Комедия все та же:

Болезни да грехи, пороки да пропажи,

Затем исчезнем мы, небытие придет,

И травкой порастут навек останки эти.

А здесь тем временем всё то ж из года в год.

Как одиноки мы! Как грустно жить на свете!

(ЖюльЛафорг, 1860—1887, французский поэт)

Но этот бренный мир, к несчастью, – наш властитель,

Он вездесущ. Куда мы от него уйдем?

Зловонье глупости плывет в мою обитель,

И затыкаю нос, любуясь синим днем.

{Стефан Малларме, 1842—1898, французский поэт)

Я знал его,

его был пылок взор,

он спас того. А этому подгадил.

Сухой педант. Блестящий фантазер,

страж всех традиций и ниспровергатель…

Он как-то был прекрасен из дали,

но встретился и полыхнул вдруг злобой.

И я подумал так:

«Определи

его одною формулой попробуй!..»

И он, смотря из-под тяжелых век,

сказал мне в исступлении нелепом:

Ну разве может быть под этим небом

определен хоть как-то

человек?!..

(М. Винокуров. Человек) Иван Охлобыстин Российский киноактер и кинорежиссер)

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,

Такая пустая и глупая шутка.. —

(М. К). Лермонтов. И скучно и грустно… 1840 г.)

Здесь удавительиость содержания завлекатель-

но мерцает содержательностью удивления.

В качестве примера можно привести высказывание Антиго-

на Гоната, македонского царя (277—240 гг. до н.э.), сына Деметрия Полиоркета. Когда скончался философ-стоик Зенон из Кития (ок. 336—264 гг. до н.э.), Антигон сказал, что он утратил свидетеля своих подвигов и театр своей славы.

Я знаю, что нравственно лишь то, что вы будете считать

добром впоследствии, а безнравственно то, что впоследствии ВЫ Сочтете ЗЛОМ.

{Эрнест Хемчнгуэй, 1899—1961)

Бывают рассказы, прелесть которых заключается в них са-

мих, в то время как прелесть других рассказов состоит в том, как их рассказывают.

(Мигель Сервантес).

Нечаянно стихи из разума не льются,

И мысли ясные невежам не даются.

(А. П. Сумароков, 1717—1777)

Когда кошка хочет поймать мышку, она притворяется мышкой.

(В. О. Ключевский)

Одна любовь два. чуда. совершила,

искусно утаив одно в другом:

она в печали скрыла ликованье,

он – муки в ликовании своем.

(Анточио Мендос 1586—1644 испанский лирик и драматург)

Когда Маруффино, возвращаясь после разорения Камбре,

явился облобызать руку Людовику XI, на нем была роскошная золотая цепь, усыпанная камнями; заметив это, прочие месье принялись ее расхваливать, а один даже протянул руку, что-

бы пощупать. Король быстро остановил дерзкого и сказал

остро/хотя, может быть, недостаточно гневно: «Потише, не

прикасайтесь к ней, это вещь священная», намекая на слухи о том, что Маруффино сделал ее из чаш и ларцов ограбленных храмов.

Императору Нерону некто расхвапивал блюдо из грибов,

которые тогда пользовались большим успехом у римлян, и

он, соглашаясь, сказал: «Разумеется, это пища богов». Это

был намек на ядовитые грибы, которыми отравили императо-

ра Клавдия (годы правления 41—54), его предшественника,

причисленного затем к богам по языческому суетному обы-

чаю римлян.

Философ Цицерон обвинял Верреса, а защищал его Гортен-

Читать дальше