Марсель Шафеев - Проекция цели. Ёмкость смысла

эий: обвиняемого оратор припирал к стенке, а его защитника обзывал обидными словами; увлекшись, он обронил какой-то язвительный намек, и Гортензий потребовал, чтобы он объяснился, говоря, что он, Гортензий, не Эдип, чтобы разгадывать загадки. МаркТулий быстро ответил: «Во всяком случае, сфинкс у тебя для этого есть». Намек Цицерона касался золотого сфинкса, подаренного Гортензию Верресом, а заодно – настоящего сфинкса.

Рассказывают, как удачно ответил один португальский ку-

пец испанскому королю Филиппу III (годы правления 1598-

1621) на упрек, что он назначил за брильянт чрезмерную цену. Король спросил: «О чем вы думали, запрашивая столько?» «Государь, – ответил купец, – о том, что есть на свете Филипп Испанский». У испанского писателя Хорхе де Монтемайора (1520—1561), автора популярнейшего романа «Семь книг о Диане» (1559 г.)

есть прямо-таки прелестные строчки:

Не скажу, что она ревнива —

мешает тому ее вера

в то, что она красива.

Разрубить не трудней, чем развязать.

По легенде, рассказанной древними историками, фри-

гийцы, которым оракул повелел избрать царем того, кто

первый встретится им с телегой по дороге к храму Зев-

са, повстречались с простым земледельцем Гордием и

провозгласили его царем. Телегу, изменившую его судь-

бу, Гордий поставил в храме Зевса и кдышлу ее прикре-

пил ярмо, завязав чрезвычайно запутанный узел. По пред-

сказанию оракула, сумевший распутать этот узел дол-

жен был стать властителем всей Азии. Александр Маке-

донский рассек его мечом (Курций Руф. Ист. Ал. Вел.,

3,1,15: Плутарх. Александр, 18). Отсюда и возникло вы-

ражение «гордиев узел», означающее всякое запутанное

сплетение обстоятельств: «разрубить гордиев узел» – раз-

решить какое-либо сложное, запутанное дело, затрудне-

ния насильственным, прямолинейным способом./

Пошлый опыт -ум глупцов.

В пошлой лени усыпляющий

Пошлых жизни мудрецов,

Будь он проклят, растлевающий

Пошлый опыт – ум глупцов!

Поэзия-

та же добыча радия.

В грамм добыча,

в год труды.

Изводишь,

единого слова ради,

тысячи тонн

словесной руды.

Я признаю

С учеными родство,

Но признаю

И разницу от века:

Ученый

Расчленяет естество,

Поэты

Собирают Человека!

Скажи себе «нет»!

Возьми себя в руки!

Найди в себе силы отказаться!

Прошу тебя, будь человеком!

Возьмемся за руки, друзья,

Чтоб не пропасть поодиночке!

Давайте жить так, чтобы даже гробовщик оплакивал нашу

кончину.

Спасите нас от пророков,

От воплей их и от слез,

От наступающих сроков,

Предсказанных ими всерьез!

Не уставай искать ответа

На то, на что ответа нет.

В неотвечаемости этой

содержится ответ.

Любовью дорожить умейте,

С годами дорожить вдвойне.

Любовь – не вздохи на скамейке

И не прогулки при луне.

Я вас умоляю!

/У Льва Николаевича Толстого в романе «Война и мир»

есть эпизод, ще Пьера Безухова приводят к маршалу

Даву. <���Кто вы, – спрашивает тот и, не дождавшись от-

вета, «мерным холодным голосом» произносит: «Я знаю

этого человека… Это русский шпион».

На самом-то деле он Пьера никогда не видел; но военно-

му надо следовать своему образу (главные черты – стро-

гость и неумолимость); а Пьер для него – некто, в роли

«подозрительного человека», которого, следуя правилам,

надо превратить в нечто и в ничто – расстрелять.

И вот что дальше:

«Monseigneur!» – вскричал Пьер не обиженным, а умо-

ляющим голосом.

Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот

взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех усло-

вий войны и суда, между этими двумя людьми уста-

новились человеческие отношения. Оба они в эту

одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное ко-

личество вещей и поняли, что они дети человечества,

что они братья.

1 Главное в призыве – зов. Для нас – это очень

сложное внутреннее испытание. Это ситуация, ког-

да душа напрягается. И напряжение такое сродни

родовым нотугам. На свет производится отклик —

мы его зовем когда великодушием, когда отзывчиво-

стью, когда согласием..

Призывные формулы необыкновенно манипуля-

тивны. Они способны растопить любой лед, даже —

да простится мне невольный, но крайне здесь»в

струю» перехлест – нарисованный.

Призыв единяет в себе и просьбу и мольбу, и это

означает, что тот, к кому мы обращаемся, выраста-

ет до значимости Бога. Не почувствовать рост свое-

го статуса человек не может. А коль так, то можно

уверенно прогнозировать положительную ответность.

Эпитафия:

Прохожий, ты идешь,

Но ляжешь, как и я,

Присядь и отдохни

На камне у меня.

Сорви былинку,

Вспомни о судьбе.

Я дома, ты в гостях,

Подумай о себе.

Так поживем же краткий миг

Между рожденья и кончины!

Царей-мучителей,

Фронта любителей,

Правды гонителей

Искорени!

Давайте делать паузы в словах,

Произнося и умолкая снова,

Чтоб лучше отдавалось в головах

Значенье вышесказанного слова —

Давайте делать паузы в словах.

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

Всей кровью прорастайте в них —

И каждый раз навек прощайтесь!

И ксокдый раз навек прощайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг!

Пьер – лицо его хорошо (только бы во лбу ему придать побольше склонности к философствованию – морщинку или шишки над бровями), но тело его мелко- пошире и потучнее и покрупнее его бы надо. Портрет Пьера, я думаю, не сделать ли лежащим на диване и читающим книгу, или