Александр Матяш - По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа

В: Мы же, каждый раз не прощая себя, разыгрываем эту мистерию вновь и вновь, собственными руками отрезая себя от Царства Божьего.

А.И: Именно так и есть.

В: Что же случилось с главным виновником Эдемского переполоха?

А.И: Что касается солярной версии мифа, то дальнейшая судьба змея, как нам известно, печальна. Сначала ему в качестве мотива приписали зависть, а затем и вовсе отождествили с Сатаной, врагом рода человеческого. Некоторые толкователи утверждали даже, что Дьяволу, прежде чем ему удалось соблазнить Еву, пришлось сначала… соблазнить Змея! По крайней мере, сцена такого соблазнения имеется в греческой и армянской версиях «Жизни Адама и Евы». 79

Позднейшие богословы, впрочем, отошли от подобных ухищрений и просто отождествляли змея с Дьяволом.

Если говорить о хтонической версии, то легенды о соблазнении змеем Адама и Евы из «добрых» побуждений, действительно, имели место (см. прим. на стр.). Разумеется, в них либо обязательно присутствовала фигура «злого» демиурга. Либо на него самого отчасти падала тень проекции «соблазненности» перволюдей 80. Такая робкая попытка «обелить» змея свидетельствует о том, что неоднозначность фигуры змея все же чувствовалась, однако дальнейшему развитию этого чувства зачастую мешали господствовавшие в этой теме (пред) убеждения.

В: А какова участь змея в алхимической версии? И отражен ли подобный вариант восприятия этого символа в каком бы то ни было источнике?

А.И: Конечно, наверняка судить сейчас об этом мы не можем; тем не менее, в Евангелии есть по крайней мере одно место, намекающее на то, что вероятность такого восприятия, возможно, была. Это знаменитое изречение Иисуса: «Будьте мудры, как змии и просты, как голуби» (Мф. 10:16.).

Понятно, что Его призыв к змеиной мудрости никем не соотносился с Эдемским змием: змей из Эдема был ведь не «мудрым», а «хитрым». Но, во-первых, мы теперь, благодаря древнееврейскому первоисточнику, знаем об уме и сообразительности созданного Господом змея и нам становится понятно, что по крайней мере одной из целей превращения «умного» в «хитрого», была как раз задача не допустить подобного соотнесения 81. А во-вторых, как нам теперь становится понятно, «мудрость» – это то качество, до которого змею еще только предстояло дорасти. В рамках мифа он, действительно, не более, чем умен. А вот для того, чтобы стать мудрым 82, змею потребовалось бы освободиться от тесной «шкуры» собственного эго, что действительно становится возможным только в алхимическом синтезе (см прим 2) Увидеть эту алхимическую трансформацию (а ведь речь в данном случае идет именно о ней – даже «сбрасывание кожи» само по себе является распространенным алхимическим термином) в образе именно библейского змея мешала всегда присутствовавшая нота сильнейшего осуждения – отношение к нему как к неисправимому злодею. Вот уж воистину, ничто так не мешает духовному росту, как эманация осуждения. («Не судите, да не судимы будете» 83и т. д.)

Попробуем теперь взглянуть на этот афоризм («Будьте мудры, как змии и просты, как голуби») именно с алхимической точки зрения. Для этого рассмотрим поближе образ второго персонажа, упоминаемого в нем – голубя. Как ни странно, слово «голубь» в своем прямом значении, а не в составе метафоры или сравнительного оборота (напр.: «стал Ефрем как глупый голубь» (Ос. 7.11.)) упоминается в Ветхом Завете всего один раз. И где же? Все в той же книге Бытия, на пару страниц дальше; это голубь из Ноева ковчега, посланный Ноем на поиски освобожденной от вод земли.

Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли, но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил еще семь дней других и [опять] выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему.» (Бытие, 8: 8—12).

По традиции при толковании Иисусова изречения образы голубя и змия противопоставляются друг другу 84. Мы же, дабы попытаться разгадать тайное, алхимическое послание, заключенное в этом афоризме, зададимся противоположным вопросом: что в фигурах голубя и змия может быть общего? Более того, конкретизируем и уточним этот вопрос: что может быть общего у Эдемского змия и Ноева голубя?

Конечно, если иметь в виду общепризнанную трактовку образа змия, то с голубем из ковчега у него нет и не может быть ничего общего: первый совратил первобытное человечество, второй послужил посланием того, что земля освободилась от вод – какое тут может быть сходство?

Однако, если мы вспомним символическую наполненность образа змея из алхимически целостного мифа и зададимся тем же самым вопросом, то результат сопоставления будет уже совсем другой. И тогда, при такой постановке вопроса, ответ начнет вырисовываться сам собой: и Эдемский змей, и Ноев голубь схожи в одном – в том, что оба они, выражаясь метафорически, были первооткрывателями новых и неизведанных земель, выводящими людей за пределы крохотных и благоустроенных мирков, в которых они (или, если говорить, о символической стороне, то, конечно же, их сознание) обретались прежде. Различие же между ними, пожалуй, состоит в степени контролируемости и осознанности протекаемых процессов. Змей инициировал разрушение микроскопической благоустроенности Эдема Адама и Евы, тем самым заставив их выйти в Большой мир и начать тот самый процесс алхимической интеграции и взросления, о котором говорилось выше. Голубь улетел и не вернулся, тем самым дав Ною знак, что время благополучной и уютной защищенности ковчегом закончилось и пора искать место, чтобы причалить и начать новую жизнь на обновленной потопом земле. Змей инициировал неконтролируемые процессы с непредсказуемым результатом, голубь вполне осознанно использовался в разведывательных целях. При этом, однако, сам змей действовал холодно и расчетливо, голубь – спонтанно и по наитию. Символики голубя и змея таким образом переплетаются между собой, то сходясь, то расходясь в противоположные стороны, как змеи на кадуцее у Гермеса.