Александр Матяш - По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа

Я чувствую, что добавилось змеиной изощренности в обоснование этой связи, хотя мне хотелось оставить больше голубиной простоты интуитивного постижения. Если рассматривать изречение Иисуса с этой точки зрения, то оно обретает неожиданную и новую глубину. Воспринятое таким образом, оно звучит как призыв к расширению границ сознания и обретению новой его целостности, причем – что особенно важно и ценно – целостности в подходе к обретению этой самой новой целостности, сочетающей «голубиный» и «змеиный» полюса мудрости, то есть целостности не только как цели, но и как средства в обретении само́й цели. Такое взаимопереплетение средства и цели придает целостности новую, неслыханную доселе объемность и глубину.

В.: Что можно считать, хотя конечно, и не главным, но все же важным достижением христианства.

А.И.: …И это только первый пласт символики змея и голубя.

В.: А что, есть и еще?

А.И.: Есть, но они носят более глубокий, более архаический, а стало быть, и более архетипический и нуминозный характер.

В.: И с чем же он связан?

А.И.: Как ни удивительно, все с тем же Деревом Жизни.

В.: Каким образом?

А.И.: Через универсальную архетипическую символику вертикали Древа Жизни, или Мирового Дерева, если говорить о мифологии индоевропейских народов. Вообще говоря, миф о Мировом дереве носит общепланетарный характер, и имеет самое широкое распространение – от аборигенов Австралии до индейцев Южной Америки 88. И у семитов, и у индоевропейцев ось Древа Жизни определялась символами змея и птицы, – змей обитал внизу, в корнях Древа Жизни 89, птица жила наверху, в его ветках.

В.: То есть получается, что ползти ему для того, чтобы пообщаться с Евой, далеко не надо было?

А.И.: Получается, что и вовсе не надо было: Ева сама подошла туда, где ее уже поджидали, – еще одно свидетельство того, насколько все готовы были «упасть» в алхимические «объятья» друг другу.

В.: И как тогда меняется смысл изречения Христа через призму этой универсальной мифологемы?

А.И.: Через ее призму оно приобретает алхимический и поистине космический масштаб и размах, через коннотацию с первым афоризмом «Изумрудной скрижали» Гермеса Трисмегиста, 90превращаясь в призыв к алхимической трансмутации, которую мы более подробно обсудим несколько позже.

В.: Интересно, а можно ли было бы и саму эту трансмутацию попытаться передать с помощью Эдемской символики?

А.И.: Наверное, можно, боюсь только, что полученная картинка рискует выглядеть несколько экстраординарно. Скорее всего, на ней мы увидим Эдемского змея, выползающего из-под корней дерева познания добра и зла. И мы увидим, как он, обвившись вокруг его ствола, ползет по спирали по нему наверх, к кроне, туда, где на самом верху его ждет сидящая на ветке птица. И пока он по нему ползет, в процессе этого восхождения змей становится все менее хитрым и все более мудрым, птица становится все менее хищной и все более кроткой 91, а дерево понемногу, с каждым нарезаемым змеем кольцом спирали, постепенно превращается из Древа познания добра и зла в Древо Жизни. И как только он доползает птицы, его мудрость и ее кротость достигают своего апогея, в котором они сливаются, в процессе этого слияния превращаясь в плод бессмертия, висящий на ветке Древа Жизни.

В.: А Адам и Ева?

А.И.: А Адам и Ева смотрят на всю эту картину и взирают на нее до тех пор, пока не поймут, что вся эта сцена происходит у них внутри. И как только они это понимают, плод Древа Жизни также оказывается у них внутри, при этом оставаясь висеть на ветке. Ибо только так, а не иначе, он и может оказаться внутри у человека.

В.: Картинка, действительно, похожа на те, что рисовали в старинных алхимических трактатах

А. И. И рисовали, и подписывали соответствующим образом 92, – для алхимиков эти параллели не были ни секретом, ни откровением, скорее практическим руководством к действию.

В. Можно ли из этого сделать вывод, что змей – это Кундалини, ствол дерева – позвоночник, его крона – мозг, а сидящая на его ветвях птица – наша самость?

А.И.: Это только одно из многочисленных значений символики этого мифа. Мы сможем ее лучше понять, когда доберемся до собственно самой трансмутации 93. А пока давайте подведем предварительный итог.

Итак, следующий этап мифа о первородном грехе – это первое пришествие Христа, когда Он возвестил Свою Благую Весть. Начинается отсчет новой эры. До нашей эры подготавливалась почва для принятия идеи покаяния, с началом новой эры пошел отсчет времени, внутри которого эта идея начинает внедряться в сознание человека. А второе пришествие Христа и становление Царства Божьего ознаменует окончательное преображение нашей психики и способность капитулировать без тяжелых надломов и скруток 94, в которых пока мы, как ветхозаветные люди, продолжаем преобразовывать свою падшую природу.

В: Что все-таки стоит за понятием «падшее естество» 95?

А.И: На мой взгляд, на психологическом уровне это бессознательность, причем в самом широком смысле слова – от ментального шума 96до эгоцентрического мировосприятия. Что это значит? Начну издалека.

Очень многие пациенты (и не только пациенты – это вообще распространенное заблуждение), проходя анализ, начинают отсчитывать всевозможные проблемы и травмы от времени своего детства, пребывая в полной уверенности в том, что когда они были детьми, они были чисты, незапятнаны и идеальны. Отсюда – очень часто встречаемая ошибка перекладывания ответственности за все свои поступки на родителей. На самом деле это не совсем так. И многим заботливым и любящим матерям это известно. Ребенок не рождается идеальным, бессознательно он любой родительский импульс стремится обыграть выгодным для себя образом. Эгоцентризм является врожденным качеством всех детей, а вот способности к развитию, невозможному без преодоления этого эгоцентризма, у разных детей весьма существенно отличаются. Одного ребенка инстинкт развития подталкивает изнутри, и его достаточно лишь слегка направлять; с другим требуются колоссальные усилия родителей, а отдача часто весьма незначительна. Эта субстанция, которой в ком-то больше, в ком-то меньше – это именно субстанция первородного греха 97.

В: Притяжение, склонность к бессознательности?

А.И.: Да, эгоцентрическое стремление ни о чем не думать, ничего не знать, кроме своих собственных желаний, эгоцентрический принцип удовольствия и желание придерживаться только его. Это все для детей очень характерно, они совсем не такие ангелочки, как мы часто иллюзорно их себе представляем – да и себя на их месте тоже.