Константин Суриков - Человек в космосе мышления. Введение в эпистемологию (сборник)

Кроме «двери», Эйнштейн установил еще «решетки» на окнах – благодаря развитию идеи Большого взрыва. Логично было предполагать, что тела после взрыва должны разбегаться. И действительно, вскоре был обнаружен эффект разбегания тел во Вселенной. В соответствии с теорией относительности пространства и времени рассчитали, что чем больше расстояние между телами, тем выше скорость их разбегания. И всего на расстоянии в 6 тыс. мегапарсек скорость разбегания становится равной, а далее – больше скорости света. Это значит, что свет не доходит до нас из областей Вселенной, расположенных за этой чертой. Тут возникает парадокс: уже сейчас наши приборы с легкостью могут зарегистрировать свет, пришедший с этого расстояния: для них как продолжения наших органов чувств это расстояние – ерунда. Однако по концепции А. Эйнштейна за этот предел человечеству никогда не перешагнуть. И это на фоне знаний о том, что существуют тысячи и миллионы галактик, составляющих Вселенную. Таким образом, решетки на окнах той комнаты, в которой оказались ученые, запрещают проникнуть в пространство дальше круга, очерченного радиусом в шесть тысяч мегапарсек. Следовательно, наука очертила даже не горизонт восприятия для человека, так как горизонт при движении к нему расширяется, а поставила абсолютные пределы, непреодолимые границы, глухие стены.

Однако мы обращаем ваше внимание на то, что рассуждения Эйнштейна – это гипотеза.

Теперь продолжение гипотезы: ученые считают вслед за Эйнштейном, что любое небесное тело во Вселенной находится внутри светового шара с указанным радиусом, и таких шаров – изолированных миров – во Вселенной огромное количество.

Что же нам может помешать утверждать иное: Земля находится в центре мира, а на расстоянии 6 тыс. мегапарсек расположена область, как писал Платон, не имевший никаких приборов, неподвижных звезд (восьмое небо), которые движутся быстрее всего на свете?

Это область перводвигателя, откуда первоначальный импульс сообщает движение всему на свете. Перводвигатель, таким образом, это бог-создатель. Относительно других мест Вселенной предположим: там она имеет иные свойства, там действуют иные законы, Вселенная может в одних местах подтверждать, а в других не подтверждать свои собственные законы, так как она разнообразна и бесконечна…

К чему же пришли ученые за последние 200 лет, руководствуясь поисками Единого принципа в качестве объяснения свойств окружающего мира? Они оказались в ловушке Теории относительности пространства и времени. Уже сейчас в микромире они добрались в своих описаниях до частиц, которые являются виртуальными, то есть только возможностями существования частиц. И чтобы им существовать, необходимо, чтобы кто-то из какой-либо воплощенной реальности захотел их воспринять (сыграть роль наблюдателя) и тем самым вызвать их к жизни.

Обобщая сказанное, можно заметить, что ученые применили Единый принцип для объяснения связи вещей внутри физического мира, в то время как древние считали Единый принцип способом творения, создания мира. Мы уверены, что Единый принцип существует именно в этом последнем качестве, и его функция – творение вещей и существ, то есть разнообразия. Единый принцип трансцендентен физическому миру и не может быть использован для объяснения связи элементов внутри него. Употребление его в другом качестве нарушает логические уровни – как если бы ученые пытались объяснить разнообразные свойства растений тем фактом, что все они растут на Земле. В другой системе интерпретации можно сказать, что это нарушает информационные уровни: нельзя использовать трансцендентную информацию для объяснения имманентных физическому миру качеств и свойств. По сути дела, ученые вторглись на территорию Творца, при этом декларативно утверждая свою непричастность к религии, что выражается, например, в часто цитируемой фразе А. Эйнштейна: «Я верю в объективную реальность». Вера в объективную реальность – эпистемологический парадокс. Если же рассмотреть это с точки зрения этики, то становится понятна небезупречность такого заявления: вера – это атрибут Бога, объективная реальность – гносеологический инструмент науки, взять у Бога веру и отдать ее «объективной реальности» – это все равно что занять деньги у одного человека, а вернуть их другому

Итак, почему логически неверно (это смешение не только логических, но и онтологических уровней) использовать Единый принцип для объяснения сотворенного мира? Мы считаем, потому, что в сотворенном мире действует закон разнообразия.

Однако с древности люди интересуются Единым принципом, и вопрос о нем очень важен для человека. Существует разделяемая нами точка зрения о том, что человек может входить и входит во взаимодействие с Единым принципом, но не теоретическими рассуждениями и не благодаря вере. Человек предстает перед Единым принципом – это может быть великий музыкант, поэт, художник, мыслитель, простой человек, – если он обладает силой. Чтобы сделать это, он должен обладать силой, соизмеримой с силой творения. Единый принцип вытягивает из человека все, что у него есть, всю информацию, и если ее оказывается мало, он разрушает человека, наступает смерть. Имея в голове мысли о личном, нельзя предстать перед Единым принципом. Единственный способ сделать это и выжить – это не иметь личных мыслей. Когда в голове чисто, человек становится проводником в мир новых форм, то есть разнообразия, порождаемого Единым принципом. Тело человека используется в качестве инструмента проникновения в воплощенный мир нового разнообразия. Человек – это «кто», через которого «что» – Единый принцип – творит разнообразие.

Мы считаем, что ученым чрезвычайно важно понять, что существует «священная земля», некая территория, по словам Гр. Бейтсона, на которую страшатся ступать ангелы. Это трансцендентная территория Единого принципа. С нашей точки зрения, будет полезно взять с ангелов пример и не пытаться использовать Единый принцип для описания и объяснения мира как эпистемологически неадекватный для этого инструмент. Всего двести лет понадобилось Единому принципу, чтобы разобраться с учеными. Они сидят в ловушке, запертые во времени («Большим взрывом») и пространстве (скоростью разбегания небесных тел, превышающей скорость света). Единый принцип – это джин, которого ученые выпустили из бутылки и который загнал в бутылку ученых.

Мир необходимо объяснять, исходя из его полиморфизма, какими угодно многочисленными способами. Это важно, так как наука оказывает влияние на мировоззрение людей. Попытка сузить человеческое восприятие, предпринимаемая наукой в течение последних ста лет, должна быть оставлена как бесперспективная. Ученым очень важно перестать навязывать людям единственный способ объяснения, обрезающий человеческие возможности бесконечного восприятия мира, и обратиться к множественности объяснений разнообразных явлений физической реальности.