Элла Задорожнюк - От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.)

Оппозиционное движение оказалось ограниченным отдельными группами граждан, политически активных еще в период Пражской весны. Тем не менее и они составляли для формировавшегося нового центра власти серьезное препятствие в реализации политики «режима нормализации». Поэтому власти прилагали немало сил для их ликвидации.

Особую тревогу вызывал упоминавшийся выше блок студентов-рабочих-интеллигенции. Если поздней осенью 1968 г. студенческо-рабочие комитеты, возникавшие повсеместно, наладили связки факультет-завод, если в договорах, заключенных между Союзом студентов и отдельными профсоюзами, выражалась необходимость единства действий студентов и рабочих против политики уступок и компромиссов, если студенты часто помогали собираться рабочим разных заводов для обсуждения своих проблем, то в мае 1969 г. это единство получило новые – и, как оказалось, остаточные импульсы к укреплению.

Профсоюзные комитеты ряда крупных заводов, студенческие организации, творческие коллективы историков, философов, журналистов, юристов и рабочих в мае 1969 г. поставили свои подписи под призывом «Не смеем молчать!». Он заканчивался словами: «Мы не смеем молчать, если не хотим отдать нашу страну целиком во власть тех, кто сегодня ставит на карту будущее социализма в Чехословакии» [183] См.: Социалистическая оппозиция в Чехословакии… . Призыв в виде листовки распространялся главным образом студентами в самиздате, но явился неприятным сюрпризом перед проходившим в июне 1969 г. в Москве Совещанием коммунистических и рабочих партий. «Чехословацкий вопрос», содержание которого к тому моменту связывалось с подавлением Пражской весны, на нем, естественно, не рассматривался. По умолчанию все признали, что «социализму с человеческим лицом» оставалось жить недолго, хотя круги от этой попытки его воплощения пошли весьма широкие. В Москве, однако, не удалось добиться решения теоретических и политических вопросов, связанных с событиями 1968 года. «Одна группа коммунистических и рабочих партий, – пишет Мадры, – продолжала „деликатную критику“ советской оккупации Чехословакии, другие использовали демонстрации в августе 1969 года для подтверждения правильности советской оценки чехословацких событий 1968–1969 гг. как контрреволюционных» [184] Madry J. Op. cit. S. 122. .

И все же май 1969 г. стал месяцем не нарастания протеста, а его упадка. Так, в апреле протесты против прихода к власти Гусака и его команды отправили 84 организации и учреждения, а после майского пленума ЦК КПЧ, который исключил из партии Кригеля и других реформаторов, ЦК КПЧ получил лишь 2 протеста. Правда, 57 протестов адресовались президенту Л. Свободе с наивной верой, что он будет добиваться справедливости [185] Ibid. S. 69. . Но начинала действовать апатия. И если новому лидеру КПЧ «открыто и прямо выражал поддержку лишь небольшой процент населения, то тех, кто также открыто встал на путь политической борьбы с его режимом, было еще меньше. Граждане понимали, что правительство становится чуждым для них, но они почти не реагировали на это. При Дубчеке люди еще верили, что своей критикой они смогут повлиять на изменение плохого решения, при Гусаке же они уже считали свои протесты лишними и небезопасными, заняв позицию недовольного молчащего большинства» [186] Ibidem. .

В этих условиях чехословацкая оппозиция оказалась организационно раздробленной. Так, делегаты VII съезда профсоюзов в марте 1969 г. декларировали взаимную солидарность и решимость отстаивать гражданские права, но уже 21 апреля президиум Центрального совета профсоюзов практически безоговорочно поддержал новое партийное руководство.

Против нового политического курса выступила Чешская федерация локомотивных бригад, объединявшая 23 тыс. членов. После своего заседания 29–39 апреля она совместно с Союзом работников монтажных организаций стремилась побудить к совместному выступлению все профдвижение. В ответ на это Совет профсоюзов Словакии потребовал от МВД запретить деятельность данных союзов на словацкой территории [187] Ibid. S. 71. . Большинство же профсоюзов «благоразумно» уходило от подобного рода противостояний.

Еще в первые дни после апрельского пленума начали забастовку студенты сельскохозяйственных вузов в Праге и Чешских Будеёвицах, а также химико-технологический и философский факультеты в Праге. Появились плакаты: «Мы против социализма с гусиной кожей!» [188] Ibidem. . Однако в этот раз ни один завод не поддержал забастовку студентов, а к маю протестные настроения и вовсе утихли. В последние весенние месяцы 1969 г. Союз студентов высших учебных заведений стал мишенью нападок всех, кто не без основания опасался его бескомпромиссной позиции, отказа уступить и постоянного подчеркивания необходимости единства действий на уровне факультет-завод.

В самом студенческом движении стали проявляться противоречия. Президиум Союза студентов вузов, который организовал акции в поддержку Смрковского и демонстрацию в день похорон Палаха, терял влияние. Он собрался 28 апреля в Оломоуце и принял ряд документов оппозиционного характера. В ответ на это власти усилили давление на студентов, пытаясь с целью установления контроля над Союзом ввести его под контроль Национального фронта. Когда в Оломоуце на голосование поставили вопрос о вхождении в НФ, «за» проголосовал 71 его делегат, а 70 – против. Тем самым даже в условиях становившейся все более жесткой «нормализации» необходимые две трети голосов набрать не удалось, и раскол в движении студентов оставался весьма симптоматичным фактом. К началу мая из 65 факультетских студенческих организаций «за» вхождение в НФ выступили 32 – та же половина с перевесом в один голос; последние при поддержке аппарата КПЧ начали формировать свои руководящие органы [189] Ibidem. .

Дезинтеграция не обошла стороной и творческую интеллигенцию. Союз чешских журналистов встал на путь покаяния, в то время как Союз чешских писателей продолжал твердо отстаивать свои позиции. На заседании 22 апреля его руководство заявило о поддержке Координационного комитета и редакции издания «Листы», протестовало оно и против запрещения журнала «Культурни живот» в Словакии.

Власти отреагировал и на эти протесты ужесточением мер. Так, к концу апреля 1969 г. была проведена замена главных редакторов почти всех партийных печатных органов, а журнал «Политика» запрещался. На телевидении не по своей воле ушло все руководство главной редакции теленовостей и создана цензурная «группа редакторов контрольной службы»; аналогичные меры коснулись и радио. 6 мая Президиум ЦК КПЧ принял решение, направленное против печатных изданий общественных организаций: в течение 10 дней предполагалось сменить редакторов в изданиях «Праце», «Млада фронта», прекратить издание «Студентскелисты», «Репортер», «Листы», «Мы 69», «Пламене», «Свет в образех». 14 мая правительство окончательно отменило их регистрацию.