Виталий Аверьянов - Стратегия Русской доктрины. Через диктатуру к государству правды

Неорганическое восприятие России нашими политиками и чиновниками, неорганическое восприятие ее хозяйства «хозяйствующими субъектами» – тесно связаны между собою. Эта неорганическая стагнация декларирует себя как некую стабильность, на самом деле ложную. Олигархическая псевдостабильность в экономике воспроизводит себя и в псевдостабильности политической: с середины 90-х годов в России практически отсутствует вертикальная социальная циркуляция, связанная с демократическими институтами. Выбирают депутатами одну и ту же когорту людей, не способных предложить ничего нового. Новые люди рекрутируются во власть через систему назначений, но не через систему демократических выборов (исключения из этого правила незначительны). С каждым годом все больше граждан России осознает абсурдность существующей системы выборов, в которых отчуждение избирателей от избранников становится катастрофическим. По существу и для власти, и для народа выборы становятся тягостной формальностью, добровольно взятым на себя ритуалом поддержания приличий.

Еще в 1990 году в своей знаменитой работе «Как нам обустроить Россию» А.И. Солженицын высказывал сомнения по поводу приемлемости для нашей жизни принципов «всеобщего-равного-прямого-тайного голосования». Этот современный демократизм Солженицын охарактеризовал как «торжество бессодержательного количества над содержательным качеством. И еще, такие выборы („общегражданские“) предполагают неструктурность нации: что она есть не живой организм, а механическая совокупность рассыпанных единиц». «Опять же: принцип полного разделения законодательной, исполнительной и судебной власти – не без спорности: не есть ли это распад живого государственного организма? Все три распавшиеся власти нуждаются в каком-то объединяющем контроле над собой – если не формальном, то этическом».

Президент Путин угадывает своим чутьем то магистральное направление, в котором должна двинуться теперь наша политическая система. В своем выступлении на расширенном заседании правительства после Беслана (13 сентября 2004 г.) Путин последовательно проводил метафору «государство – организм», «страна – организм». В речи Путина слово «организм» было произнесено 7 раз, Россия описывалась не как мертвая система, а как живое целое, причем органичность государства воспринимается не столько как данность, сколько как требование и задача: «Органы исполнительной власти в центре и в субъектах Федерации образуют единую систему власти и соответственно должны работать как целостный соподчиненный единый организм». «Мы должны сделать нашу страну эффективным… организмом». В этой же речи прозвучали другие знаковые слова: «Ослабла страна и государство – и все вспыхнуло сразу. Это внутри каждого организма и каждого государства присутствует… Нам нужно наладить систему власти, управления страной, нам нужно создать эффективную экономику, нам нужно оздоровить весь организм российской государственности и экономической системы. Мы действительно идем по сложному, абсолютно неизведанному пути. Нам сейчас не нужно оглядываться назад и говорить, что были наделаны такие-то или такие-то ошибки. Давайте мы сейчас, на уровне нашей сегодняшней ответственности, будем действовать так, как мы считаем нужным… Не случайно мы сегодня много говорим о формировании властных структур. Ведь почему начало происходить заметное перетягивание одеяла в сторону федерального центра от регионов? Да потому что разрыв существует очевидный в этой единой системе исполнительной власти в стране. Ее действительно не было, и нет до сих пор, единой системы. Значит, она должна быть создана».

Ощущение Путина, что мы идем по неизведанному пути, что нужно начать строительство государства как бы заново – говорит о многом.

Построение «органического» образа будущего для России не означает отказа от демократии. Однако мы имеем право на свой длительный и нелинейный путь к формированию политических институтов. Не исключено, что органическая русская демократия вполне сочетаема и с монархией, и с авторитарными институтами власти. Никто не должен навязывать нам свои модели и заставлять нас пробегать свой исторический путь в каком-то неимоверном темпе. Русские не варвары, Россия – тысячелетняя цивилизация, а не стран дикарей.

Президент у нас органицист – но он органицист без организма, который бы слаженно и четко выполнял распоряжения своего центра. Внутри России-организма нужно создать живую систему власти…

Активное творчество новых политических форм выбьет все козыри из рук «революционеров», желающих под видом мнимой смены элит опрокинуть Россию в новую олигархическую стагнацию. У «революционеров» нужно перехватить идеи стратегического национализма, а также стратегии социальной справедливости. Это объединит и соберет народ вокруг власти. Правда ситуации в том, что власть сейчас действительно способнавернуть России идеи здорового духовного национализма и социальной справедливости, тогда как «революционеры» будут лишь использовать «правильные» лозунги, но в реальности ничего нового созидать не будут.

Итак, возвращение к здоровому национализму.

Интересы русских в России не противоречат интересам нерусских коренных национальностей. «Россияне» только теснее объединятся и солидаризуются между собой через признание и утверждение законных интересов русского ядра. Вопрос стоит так: либо вместе с русскими против разрушителей национальных интересов – или с разрушителями России при стыдливом умалчивании о правах, интересах и традициях русского ядра. Не надо умалчивать, не надо стыдиться, не надо бояться темы русского национализма в России. Не стоит бояться тех маргинальных групп, которые начнут кричать о фашизме и диктатуре в России. Они уже и сейчас ворчат то же самое. Гораздо важнее наладить взаимопонимание с народными массами.

«Россиянство» – навязанный неверный ориентир, по своему происхождению «интернационалистический» – игнорирующий иерархию этнокультурных ценностей России. Это наше наследие от «советского прошлого», едва ли не худшее, что от него нам досталось. Нам нужна не российская, а русскаямодель государственности. Многие воспримут такую идею как исключающий, «отрицательный» национализм коренного народа, однако речь идет о другом: выдвижении его в ядро нации как цементирующей общности, сознающей свои интересы. «Россия для русских» – выражение эпохи Александра III, которое необходимо лишить привнесенного в него в последние годы негативистского содержания. Сделать это на уровне словоупотребления не так уж сложно, как кажется на первый взгляд. Нужно вернуть в речевой обиход понятие «русские меньшинства». Мы должны говорить не «татары-россияне», «коми-россияне» и т. д., но: «русские татары», «русские коми», «русские евреи» и т. д. В былые времена прилагательные «российский» и «русский» были абсолютными синонимами. Поскольку ситуация изменилась, нужно обратиться к более четкому исконному прилагательному «русский», а прилагательное «российский» вообще употреблять как можно реже. Ведь те же «татары», если называть их «россиянами», не становятся от этого ни ближе к русским, ни ближе к себе. Называясь же «русскими татарами», они почувствуют себя более значимыми и в своей принадлежности «России», народу и государству в целом, и в принадлежности к своему этносу.