Гаэтано Моска - Теорика правительств и парламентарное правление

Для того, что человеческое общество из состояния полной дезорганизации и анархии сорганизовалось под нормальным правительством, требуется много времени. Для того чтобы потом возвратиться снова из нормального правления в состояние анархии (имеется в виду состояние анархии постоянное и длительное) наоборот, ничего не требуется. Это дело одного дня, одного года или одного века. Хотя состояние полного социального разложения было достигнуто Европой в общем плане к девятисотым годам. Движение в этом направлении, как мы уже подчеркивали, восходит к падению Римской Империи. Именно тогда в римском обществе проявились те начала, которые, развившись, должны были привести его к анархии, длившейся в течение веков. Но для того, чтобы созрели сами эти начала, тоже потребовались века. Поскольку встречались силы противоположные, сопротивление которых требовалось преодолеть, которые временами могли и затормозить движение. Поэтому этот длительный период, в течение которого завершился социальный распад Европы, следует подразделить на разные подпериоды, на которых представляется ценным остановиться.

II. Первый подпериод начинается с первыми варварскими нашествиями. Около пятидесяти лет после них начинает становиться ощутимым движение общества к прекращению действия любой центральной власти. Проходит век, второй, и это движение все более обостряется. Тем не менее, ему противостоят три противоположные силы, замедляющие его прогрессирующее действие.

Первая из указанных трех сил – это королевская власть. Следует также сказать, что она наименее важная. Власть короля – это замысел и институт германского происхождения и как таковая она не могла иметь большого практического централизующего значения. На деле королевская власть выражалась посредством иерархической структуры из больших синьоров, которой, как мы видели, не хватало существенных элементов, чтобы быть компактной и дисциплинированной. Власть королей во Франции, Италии и Испании, несмотря на усилия некоторых их дальновидных и энергичных представителей, находилась в эти первые века в постоянном упадке, от которого казалось, никаким образом невозможно было избавиться.

Вторая вытекала из мощи идей и традиций римских, которые в первые века после падения Империи, оставались ещё весьма значительными. Фундаментальная идея Римской Империи, то есть та, которую людям в политическом отношении суждено было разделять и подчиняться, как единому приказу, не была так легко забыта, как кому-то может показаться. Не только римляне, но и варвары сами ещё долго рассматривали варварские королевства как власть фактическую, происходящую, как всегда полагали, по праву Византии. Привычка, имевшаяся у римлян покорно подчиняться повелению, исходящему от далекой центральной власти, не могла не смягчить другое противоположное обыкновение, имевшееся у варваров, управлять по распоряжениям ближайшего начальника, избранного ими же, с которым они были связаны персональными связями. Если изучить все попытки варварских королей установить нормальное управление, кодифицировать обычаи, дисциплинировать чиновников, то будет видно, что все они исходили из идей и традиций управления, существовавших у римлян. Более того, можно сказать, что почти всегда они являлись проектами и результатами прямой деятельности людей римского племени.

Наконец, если христианские идеи ускорили падение Римской Империи и в определенном смысле способствовали упадку античного общества, то с первого века Средневековья, с Григория Великого и впоследствии, мы видим объединение всех христиан, движение церкви ко все большему урегулированию, централизации, организационному соподчинению своих структур и своих задач. Эта изумительная деятельность, начавшаяся в рассматриваемые нами времена, проводилась многие и многие века с выдающимся постоянством и способностями. Она должна была воплотиться в создание того совершенного организма, каковым является современная римская церковь, которой, заметим в скобках, в значительной мере обязаны своей продолжительной жизнью христианские доктрины. Хотя церковь действовала вне государства, она не могла оставить без внимания идеи людей и должна была воспитывать их на принципах порядка, исправности, иерархического подчинения. Само присвоение церковью полномочий государства и претензий на подчинение ей светских правительств придавало этим попыткам почти священный характер и ставило их в предпочтительное положение по отношению к строптивым стремлениям любого, кто, пользуясь ее материальной слабостью, захотел бы отвергнуть принцип вообще какого-либо подчинения. Эта третья антиразрушительная сила, хотя она еще и не набрала своего максимального выражения, что произойдет много позже, тем не менее, уже с конца второго, начала третьего века средневековья, начала приобретать значительный вес.

Этими тремя силами сумела воспользоваться со знанием дела семья из Геристала для того, чтобы попытаться остановить разрушение античного мира, сплотить прочно варварские элементы с римскими и из их слияния возродить стабильную политическую систему, состоящую из королевств германского типа, слитых и соподчиненных в империю, подобную римской, освященную в целом церковным авторитетом. Следует отметить, что семья из Геристала имела все реквизиты, которые могли бы обеспечить успех в политическом предприятии такого рода. В исполнении этого плана, что по всей вероятности принадлежал наиболее выдающемуся представителю данной семьи, то есть Карлу Великому, использовались наиболее подходящие и эффективные средства. Среди всех синьоров, которые в обстановке неуклонного ослабления власти Меровингов сумели во Франции подняться и приобрести вес и значение в связях, в последователях, в богатстве, члены семьи из Геристала первенствовали. Они достигли такого положения, что стали гербом (олицетворением) самой королевской власти. Заняв должность королевского камердинера, они превратили последних Меровингов в игрушку в своих руках. Хотя эта игрушка служила неплохим прикрытием значительного роста их власти относительно других синьоров. Германские племена еще хорошенько не осевшие, нападавшие на границы Франции по ту сторону Рейна, были отогнаны и впоследствии покорены. Благодаря им, смелым и способным военачальникам, хорошей организации войска был остановлен всплеск нашествий сарацин, которые были отброшены по ту сторону Пиренеев. В конце концов, когда во Франции уже в течение трех поколений власть фактически находилась в их руках, после того, как все привыкли им повиноваться, Пипин, собрав в монастыре последних Меровингов, заставил их (предложил им) засвидетельствовать высшей властью, что его семья обладает (получила) правом на неё от самого епископа Рима. Тем самым он придал своей власти величественный и почти божественный характер новой династии, которая с этого момента официально приступила к правлению.