Эдвард Люттвак - Стратегия Византийской империи

Если город, обнесённый стеной, был должным образом подготовлен к тому, чтобы сопротивляться блокаде, и в нём хватало запасов пищи и воды, накопленных на случай долгой осады, а стены и башни были надлежащим образом укомплектованы вооружёнными людьми по всему периметру, то конные лучники оказывались в невыгодном положении. Если же у них были римляне-предатели, умевшие проводить подкопы и строить осадные орудия, то офицеры, посланные для усиления гарнизона, должны были знать, как вести встречный подкоп и как нападать на осадные орудия.

Но это опять-таки требует времени, обычно недель, если не месяцев, а ведь это время легко могло свести на нет скорое появление гуннов ещё до того, как приготовления будут должным образом закончены. Именно так в 442–447 гг. гунны завоевали все основные укреплённые города, составлявшие главную ось римской защитной линии на Балканах. Она начиналась от окрестностей Константинополя во Фракии и шла вплоть до самого Сирмия (ныне Сремска-Митровица в Воеводине, Сербия), что по прямой составляет 600 километров. Линия шла через Сердику (ныне София), Наисс (сейчас Ниш, Сербия), Виминаций (Костолац), Марг (возле нынешней Дубравицы в Сербии), Сингидун (Белград). Наисс и Сердика были захвачены последними из этих городов вместе с Ратиарией на Дунае (возле Видина в Болгарии) в качестве прелюдии к рейдам во Фракию, на подходах к Константинополю [65] О спорной хронологии см.: Constantine Zuckerman. L’Empire d’Orient et les Huns (Восточная империя и гунны), ТМ, No. 12 (1994), pp. 165–168. Но Менхен-Хельфен (Maenchen-Helfen) остаётся при своём убеждении (начиная с р. 108), относя эти свидетельства к череде завоевательных походов с 441 по 447 г.; почти полностью это мнение поддерживает Blockley. Vol. I, р. 168, η. 48. .

В иной перспективе роль чистой скорости как причины главного стратегического преимущества гуннов предстаёт из письма, написанного в 395 г. наблюдателем – современником этих событий, Евсевием Иеронимом, который теперь более известен как св. Иероним Стри-донский. Из своей отшельнической кельи в Вифлееме он никогда не видел ни одного вооружённого гунна, но сообщает, что у него были информаторы. Кроме того, Иероним обладал чарующим слогом, как и приличествует человеку, который сделал карьеру, убеждая состоятельных римских дам финансировать его альтруистические и, безусловно, святые проекты:

Когда мы подыскивали жильё, достойное такой женщины [Фабиолы, прибывшей из Рима, очень богатой, разведённой, вышедшей замуж снова и творящей покаяние за этот грех, оставаясь с Иеронимом], <���…> вдруг распространяются вести о том, что весь Восток [Oriens totus] затрепетал: с дальней Меотиды [Азовское море], что лежит между ледяным Танаисом [Доном, но такая точность, пожалуй, чрезмерна] и свирепыми народами Массагетов, где врата Александра [ «Каспийские ворота», то есть нынешний Дербент в Дагестане; или же Дарьяльское ущелье на границе России и Грузии] скалами сдерживают дикие племена, хлынули полчища гуннов.

География здесь, конечно, сомнительная, но следующие далее стратегические наблюдения весьма проницательны:

Летая то туда, то сюда на своих конях, несущих погибель, они всё заполонили сколько кровопролитием, столько же и ужасом… Везде они появлялись внезапно и опережали молву о себе за счёт скорости [тем самым по-прежнему добиваясь стратегической внезапности, даже после своих атак]… Общее мнение таково, что они направляются в Иерусалим… Стены, пребывавшие в небрежении в беззаботные дни мира, стали укреплять. Антиохия [ныне Антакия в Турции] подверглась осаде. Жители Тира [ныне Сур в Ливане], желая отделиться от суши, устремились на древний остров [в крепость]. Тогда и мы вынуждены были снаряжать суда, <���…> опасаясь нашествия врагов; и, хотя ветры буйствуют, мы больше боимся варваров, чем кораблекрушения, заботясь не столько о собственном спасении, сколько о чистоте дев [66] Письмо LXXVII, 8 (к Океану, о смерти Фабиолы): PL 22. 0695–0696; рус. пер. А. Н. Коваля; англ, пер.: F. A. Wright. Selected Letters of St. Jerome (Избранные письма св. Иеронима; Cambridge: Harvard University Press, 1954), pp. 328–331. .

Гунны страшно беспокоили св. Иеронима. Вторжение было вполне возможно: ведь в 399 г. они прошли через Кавказ и совершили рейды в Армению, Месопотамию и Сирию, а также в Анатолию, вплоть до Галатии, и лишь после этого откатились назад с добычей, пленными и добровольными приспешниками [67] Maenchen-Helfen , рр. 57–58. . Но дело в том, что, даже если бы в этом регионе были мощные римские полевые силы (а это было невозможно после огромных потерь в живой силе под Адрианополем в 378 г., равно как и после дальнейших бедствий), – задержать гуннов было бы всё равно невозможно. Они перемещались в различных направлениях слишком быстро («Летая то туда, то сюда на своих конях, несущих погибель», как писал св. Иероним).

Можно ясно представить себе, как могли бы развиваться события в идеальных обстоятельствах: гунны обнаружены своевременно, они двигаются в определенном направлении; имперские вестники на предельной скорости мчатся предупредить римские командные посты, опережая гуннов. Но в рейде участвует совсем не мало, а очень много воинов; поэтому, дабы избежать разгрома, следует собрать изрядные силы, чтобы преградить их предполагаемый путь. Но за каждый день, необходимый для этого, гунны могут пройти тридцать, а то и более миль, если обозы, груженные добычей, отправлены назад отдельно, тогда как римляне преодолевают не более двадцати.

Конечно, в этом особом случае возможно было гораздо лучшее решение. В одном сирийском источнике говорится, что гунны шли рейдом также вниз по Евфрату и Тигру, очевидно, не осознавая, что они приближаются к неприступной крепости с мощным гарнизоном, к «Царскому городу персов» (Ктесифон, примерно в 35 километрах к югу от Багдада):

«Персы погнали их и перебили весь отряд. Они забрали всю их добычу и освободили восемнадцать тысяч пленных» [68] Из «Книги халифов» (Liber Chalifarum; сам я оригинала не видел) цитируется по Maenchen-Helfen , р. 58. .

Решение состояло не в том, чтобы поступать так же: ведь персы настигли эту банду только потому, что она была слишком тяжко нагружена добычей и пленными; кроме того, гунны и сами облегчили им задачу, оказавшись слишком близко от главной части войска персов.

Решение было скорее иным: римлянам и персам нужно было прекратить свои распри или хотя бы временно отложить их, чтобы совместно расположить гарнизоны и перекрыть всего два прохода через Кавказские горы, в которых есть хорошие пастбища и где могут пройти большие табуны лошадей: Дарьяльское ущелье на границе современных России и Грузии, а также «Каспийские ворота» близ Дербента в нынешнем Дагестане, представляющие собою узкую полосу побережья между горами и Каспийским морем. Вместе пострадав, обе державы так и поступили, заключив «пятидесятилетний» мир.