Петр Люкимсон - Евреи и деньги

Но в настоящий шок и неевреев, и ведущих светский образ жизни евреев повергает сообщение о той сумме, которую верные традициям отцов евреи готовы выложить за "лулав" – четыре вида растений, которые в дни Суккота во время утренней молитвы еврей должен соединить друг с другом и трижды помахать на все четыре стороны света.

В "лулав" входят прежде всего сам лулав – пальмовая ветвь, три веточки мирта, четыре веточки самой обыкновенной ивы и этрог – плод из семейства цитрусовых. Понятно, что через неделю все эти растения становятся уже никому не нужны, смысл этой заповеди загадочен, никакого практического значения она тоже не имеет, но вот за то, чтобы пользоваться ими неделю религиозные евреи во все времена выкладывали и выкладывают по сей день огромные деньги. По преданию, в прошлом в странах диаспоры красивый этрог (а, согласно заповеди, мало собрать четыре перечисленных вида растений – они должны, во-первых, отвечать строгим требованиям Галахи, а во-вторых, особенно этрог, иметь красивый вид) стоил целое состояние. Да и сегодня в Израиле, где существуют большие этроговые рощи цена красивого, крупного и отвечающего всем требованиям Галахи этрога может дойти до 1 000 шекелей (250 долларов).

За все же четыре вида растений религиозные евреи ежегодно выкладывают от 25 до 500 долларов, и мало кто из них даже в сердце своем говорит, что ему жалко этих денег. Вот вам и еврейская практичность, и еврейское скопидомство и еврейская бережливость в чистом виде!

С праздником Ханука связана одна из самых замечательных еврейских традиций – «хануке гелт», традиция "ханукальных денег", предписывающая давать детям и внукам несколько монет в дни праздника Ханука.

В каждой общине эта традиция выполняется по-своему. В одних общинах дети получают свои монеты уже в первый вечер Хануки, в других – на третий или пятый день праздника. Но сам факт, что, несмотря на то, что ни в ТАНАХе, ни в Талмуде это обычай не упоминается, он принял у евреев повсеместное распространение, чрезвычайно показателен.

Именно поэтому во всех странах еврейские дети всегда с нетерпением ждали Хануки, и тому, с каким вожделением они планировали то, на что потратят ханукальные деньги, посвящено немало страниц в книгах великих еврейских писателей. Любопытно, что, забыв или отказавшись от большинства еврейских обычаев и традиций, многие евреи в бывшем СССР, все равно раздавали детям "хануке гелт". Причем если они не знали точно, когда именно наступает Ханука, то делали это за несколько дней до христианского Нового года.

Автор этой книги перерыл немало еврейских источников в поисках происхождения традиции раздачи ханукальных денег, но, увы, так и не нашел сколько-нибудь убедительной версии по этому поводу. И потому ему не остается ничего другого, как высказать собственное предположение о том, что данный обычай уходит корнями в далекое прошлое и самым непосредственным образом связан с тем, что история «истинно еврейских» денег неотделима от событий Хануки.

В самом деле, первые еврейские монеты с легендой на иврите были отчеканены около 110 года до н. э. царем Иохананом Гирканом I, принадлежащим к роду тех самых Маккавеев, которые подняли восстание против греческой оккупации и после долгого перерыва возродили пусть и относительно, но все же независимое еврейское государство. Именно в честь освобождения Иегудой Маккавеем Иерусалимского Храма и продолжавшегося в течение восьми дней чуда с горшочком масла и празднуется Ханука. Можно представить, какие чувства испытывали евреи, первый раз в жизни беря в руки монету, отчеканенную еврейским царем с надписью, выбитой на родном языке. И естественно, им хотелось, чтобы эти волнующие душу минуты запомнились и их детям – вот они и вкладывали в их руки эти монеты, тем более, что речь шла о прутах – самых мелких из всех возможных монет. С годами это переросло в традицию, и уже после потери евреями своего государства, после рассеяния их по всему миру стало принято давать детям монеты тех стран, в которых евреи жили в ту или иную эпоху.

Многие раввины объясняют смысл этой традиции теми же мотивами, по которым детям разрешается украсть "афикоман" (специально оставленный напоследок кусочек мацы) во время пасхального Седера и затем выпросить за него какой-то подарок. Ханукальные деньги призваны пробудить у ребенка интерес к празднику и еврейской истории вообще, побудить его задать вопрос о том, в связи с чем это взрослые так расщедрились – и тогда ему можно будет рассказать историю героической борьбы Маккавеев за то, чтобы евреи остались евреями.

Кроме того, раздача "хануке гелт" преследует и другие цели. «Самым приятным для детей был первый вечер Хануки – потому что в этот день родители и бабушка с дедушкой дарили детям деньги – четверть доллара или полдоллара, – вспоминает Герман Вук в своей книге «Это – Бог мой». – Это было настоящее богатство, если только мать тут же не вытаскивала медную копилку и не заставляла детей опускать полученные монеты в ее отвратительную черную щель, которая поглощала половину радостей детства…» [24] Герман Вук. Это – Бог мой. Шамир, Иерусалим, 1991, с.134.

Вук, как всегда удивительно точен: действительно "хануке гелт" выдавались не только и не столько для того, чтобы побаловать детей, сколько для того, чтобы, во-первых, приучить их давать цдаку, то есть жертвовать деньги беднякам. А во-вторых, научить бережному отношению к деньгам, умению копить их, а не тратить на пустяки.

Иссак Башевис-Зингер в своем рассказе «Ханука в родительском доме» вспоминает, как отец, дав ему и братьям "хануке гелт", стал рассказывать историю, случившуюся в Хануку с мальчиком по имени Цадок – как, желая притащить хворост больному портному, Цадок заблудился и вышел из лесу, идя на свет трех ханукальных свечей, которые, когда он подошел к ним, превратились в три золотые монеты – его "хануке гелт". Эти монеты мальчик отдал портному, и они помогли тому выжить и выздороветь. Эффект от этого рассказа был немедленный:

«Стало так тихо, что я слышал, как потрескивают фитили ханукальных свечей, как поет свою песенку сверчок. Мама принесла с кухни две миски картофельных оладий. Пахли они восхитительно.

– Что это у вас так тихо? – спросила она. – Уже доиграли?

Мой братик Мойше, который, пока отец рассказывал, дремал, открыл вдруг глаза и сказал:

– Папочка, я хочу отдать деньги, что выиграл, больному портному.

– Опять ты их поучал? – не без укора спросила мама.

– Я не поучал, я рассказал им одну историю, – ответил отец. – Хочу, чтобы они поняли: то, что делал Бог две тысячи лет назад, Он может делать и теперь» [25] Исаак Башевис-Зингер. Голем и другие рассказы для детей. Лехаим, М., 2003, с.72. .