Карл В. Эрнст - Следуя за Мухаммадом. Переосмысливая ислам в современном мире

Исторически для обозначения религии последователей Пророка Мухаммада [28] Да благословит Аллах его и его семейство (прим. ред.). европейцы использовали термин «магометанство» – хотя сами мусульмане считают это название неприемлемым. Понятие «ислам» вошло в европейские языки в начале XIX века благодаря таким востоковедам, как Эдвард Лейн, служа явной аналогией с современной христианской концепцией религии; в этом смысле «ислам» был новоизобретенным европейским термином – таким же, как «индуизм» и «буддизм» [29] Похоже, Эдвард Лэйн был первым европейским автором, использовавшим термин «ислам», обозначая им религию, – как об этом свидетельствуют строки, оставленные им в 1836 году: «Магометанскую религию сами арабы обыкновенно называют эль-ислам («Манеры и обычаи современных египтян» [Лондон, 1836], 1:7). Это было с его стороны пробным шагом, ибо Лэйн оставил определенный артикль «эль» («ал»), аналогичный английскому артиклю "the", тем самым, подчеркивая, что слово «ислам» имеет отчетливо иностранное происхождение. Похоже, что Лэйн очень щепетильно относился к тому, чтобы избегать слова «магометанство», ибо в пятом издании своей работы, увидевшем свет в 1860 году, то же самое предложение звучит иначе: «Религию, которой учил Мухаммад, арабы обыкновенно называют эль-ислам» (стр. 65). Я очень признателен Джейсону Томпсону из Американского университета в Каире за предоставленные мне цитаты (прим. автора). . Начало использования термина «ислам» немусульманскими учеными совпадает с ростом частоты его употребления в рамках религиозного дискурса теми, кого мы сегодня называем мусульманами. Тем самым, термин «ислам» вышел на первый план в реформистских и протофундаменталистских кругах примерно в то же время, когда он стал популярен у европейских востоковедов. Поэтому в каком-то смысле концепция ислама как учения, противостоящего Западу, в значительной мере является продуктом европейского колониализма и ответом мусульман на европейский экспансионизм. Несмотря на апелляцию к средневековой истории, в действительности именно за последние два столетия сложились условия, в которых стали возможны сегодняшние дебаты по поводу ислама. Понимание логики того процесса, который сегодня привел к использованию языка конфронтации, является важной задачей в деле осознания того, в каком именно мире все мы сегодня живем.

Можно без тени сомнения утверждать, что ни одна религия не обладает таким негативным имиджем в глазах Запада, как ислам. Хотя бессмысленно ввязываться в спор между религиозными стереотипами, можно с уверенностью сказать, что Ганди со своей апологией ненасилия создал позитивный образ индуизма. Аналогичным образом, Далай Лама упоительно положителен и способствует широкому признанию буддизма. Конечно же, в предыдущем веке Европа и Америка совершили драматический поворот лицом к иудаизму. Хотя антисемитизм был обычным и даже модным явлением в XIX веке, холокост и создание государства Израиль изменили ситуацию. В то время, как антисемитизм все еще актуален для конкретных групп ненавистников еврейства, есть множество защитников иудаизма, постоянно находящихся в режиме готовности оппонировать им. Христианство, конечно же, остается основной религией большинства европейцев и американцев, и потому ему не угрожает никакая реальная опасность. Среди самых крупных религиозных групп лишь последователи ислама остаются жертвами того негативного имиджа, который ему придали СМИ. Как так получилось, что медиа создали мусульманам столь дурную славу, и имеет ли это отношение к реальному прошлому и настоящему мусульман?

Проблема антимусульманских стереотипов принимает особенно угрожающие масштабы сегодня, если принять во внимание их огромное количество. Больше нет авторитетных уважаемых людей, которые [в западном социуме] защищали бы антисемитизм, ибо в [западном] обществе существует консенсус, согласно которому оскорбления в адрес евреев и негативные стереотипы в их отношении неверны и морально неприемлемы, касается ли это умонастроений или поведения. В то же время обычно среди образованных людей по умолчанию принято считать, что ислам – это религия, которая по определению предполагает угнетение женщин и поощряет насилие. Интересно сопоставить два этих примера с точки зрения статистических цифр. Согласно наиболее распространенному мнению, во всем мире насчитывается около 17 млн евреев – то есть их меньше, чем сикхов. Понятное дело, было бы смешно полагать, будто такое огромное количество людей – все до единого – обладают теми качествами, которые приписывают им стереотипы. Однако количество мусульман в мире – более одного миллиарда. И было бы еще большим заблуждением мазать их всех одной краской. Мусульмане составляют большинство населения более пятидесяти государств, граждане которых очень сильно отличаются друг от друга с точки зрения языка, этнического состава, природных ресурсов, уровня технологического развития, и, кроме того, они представляют собой весомые меньшинства во многих других странах. Так почему же немусульмане, не моргнув глазом, с легкостью предполагают, что все мусульмане ведут себя одинаково, вне зависимости от тех условий, в которых они живут? Мыслимо ли, что мусульмане идентичны без скидок на место и время?

Исторически отношение христиан к исламу было негативным, хотя и не всегда. На заре существования мусульманской общины Мухаммад (С) посоветовал небольшой группе своих последователей покинуть Мекку, чтобы избежать преследования со стороны языческих правителей этого города. Христианский царь Абиссинии принял их и предоставил им убежище, удостоверившись в их религиозной искренности. В жизнеописаниях Мухаммада (С) часто можно найти отсылки к его встрече с христианским отшельником Бахирой (Багирой), произошедшей в те времена, когда Мухаммад (С) часто совершал поездки в качестве сопроводителя торговых караванов. Отшельник распознал в Мухаммаде (С) признаки пророка, предсказанные в христианских писаниях. Позднее, однако, эта история была вывернута наизнанку стараниями враждебно настроенных христианских авторов, и этот отшельник был изображен в качестве еретика-ренегата, который вдохновил Мухаммада (С) на то, чтобы «обманным путем» провозгласить себя пророком.

Последующие краткие ремарки сфокусированы главным образом на христианских настроениях по отношению к исламу, ибо они оказали куда большее воздействие на формирование господствующего общественного мнения, нежели евреи. Вплоть до эпохи модерна отношения между евреями и мусульманами обычно были куда более позитивными, чем отношения каждой из этих групп с христианами; в действительности только после создания государства Израиль евреи и мусульмане стали антагонистами. С религиозной точки зрения примечательно, что лишь в последнее время христианские теологи предприняли попытку оценить ислам более положительно. Череда знаменательных католических соборов в 1960-х годах, получивших известность под названием Второго ватиканского собора, стала прологом к серьезной ревизии церковной доктрины, включая беспрецедентное доселе признание возможности спасения для тех, кто находится вне лона церкви. Однако лишь с большой долей неуверенности они включили в опубликованные материалы собора позитивные ремарки касательно ислама и похвалу в адрес тех мусульман, которые ведут духовный и благочестивый образ жизни, при этом никак не упомянув о том, как мусульмане почитают Деву Марию. И ни слова не было сказано о Пророке Мухаммаде (С). Немецкий теолог-экуменист Ганс Кюнг был, возможно, первым католиком, предпринявшим серьезную попытку примириться с фигурой Мухаммада (С) [30] С материалами собора и, в частности, с «Декларацией об отношении Церкви к нехристианским конфессиям» можно ознакомиться здесь: www.vativan.va/archive/hist_councils/ii_vatican_council/documents/vatii_decl_19651028_nostra-aetate_en.html .